Во время короткого перелета до вертолетной станции на Уолл-стрит Данлоп не обращал внимания на удивительные виды рек и небоскребов. Он не болтал, как обычно, со своими компаньонами по чартерному рейсу, потому что беспокоился о Зении. Как только они приземлились, Зак ринулся из гелипорта к массивному зданию «Силвермен Алден». Если бы Большой Брат [48] существовал, он бы работал именно в таком месте, с гигантскими пропорциями и скульптурами, на фоне которых входящие, выходящие, работающие здесь люди казались карликами. В бесшумном серебристом лифте, который поднимался и опускался на огромные расстояния, не заставляя все переворачиваться в животе, Зак поднялся на этаж, где работало руководство. Едва устроившись, он поспешил по коридору с окнами к кабинету Ахмеда. Вид из коридора не предназначался для страдающих боязнью высоты.
Данлоп открыл дверь и увидел, что на месте нет ни Ахмеда, ни его помощницы. Она взяла выходной. Он собирался позвонить Ахмеду по мобильному, но тут заглянул чиновник из соседнего кабинета:
– Привет, Зак.
– Привет, Джон.
– Если ты ищешь Ахмеда – он сказал, что берет двухнедельный отпуск.
Данлоп уставился на Джона, полный дурных предчувствий.
– Я тоже! – объявил Зак.
– А… Ну, хорошо, – отозвался Джон. – Куда отправишься?
Зак не ответил. Он ринулся вон, чтобы сказать Крестному Отцу, что уезжает.
Глава 9
Ариэль Фабини сидела на белой лошадке венецианской карусели в торговом центре Данбери. Солнечный свет струился через стеклянный купол крыши, играла каллиопа [49]. Ариэль уже исполнилось шестнадцать; вообще-то она была слишком взрослой для карусели, но не смогла удержаться и не прокатиться в последний раз, прежде чем уехать из дома.
«Чоат недалеко, кроме того, ты ведь ездишь туда уже три года», – сказала ее мать Аделина, но для девушки разница между тем, чтобы просто ездить в Чоат на учебу и остаться там жить в общежитии, была огромной.
С восьмилетнего возраста она ни единого дня не прожила вдали от отца. Он отвозил ее в школу. Он привозил ее домой. Он возил ее в кино и обратно… Возил ее к парикмахеру и маникюрше. Если она отправлялась куда-то с друзьями, он вез их всех, терпеливо дожидался рядом с домом, где была вечеринка, или рядом с рестораном, театром, бассейном, или внутри торгового центра, пока они веселились. Ее друзья воспринимали его как часть обстановки. «Это просто папа Ариэли», – говорили они. Или, если им было не на чем ехать: «Папа Ариэли нас подбросит». Потому что он всегда так поступал, кроме очень редких случаев… Например, как сегодня, когда она отправилась в поездку вдвоем с мамой.
Ариэль едва помнила, как ее похитили, когда ей было восемь лет. В то время она почти не чувствовала, что ей грозит беда. Только позже, подслушав беседу, которую вели полушепотом родители, она осознала, что случилось, и некоторое время ей снились кошмары.
С