– Вниз, дружок, – прошептала она и жестом начертила знак снижения на чар-табличке, располагавшейся у ее правой руки. Дракон сложил крылья и спикировал. Каменные шпили университета и окружающих его лавок слились в соленом сероватом пятне, ветер смахнул слезы из её глаз, гравитация словно исчезла, и на одно блаженное мгновение Мили почувствовала свободу и что все в мире стало хорошо.
Затем мир вновь обрел себя, гравитация вернулась, и Мили смогла только начертить посадочную комбинацию, прежде чем дракон радостно обрушил их обоих на черепичную крышу. Он расправил крылья, они затрепетали, будто гигантские воздушные змеи, и Мили услышала скрежет металла по камню. Чертя пальцем светящиеся линии на чар-панели, она изобразила знак насеста, и дракон, с шипением пара и охлаждающейся стали, устроился на краю крыши с видом на Пон-Роу. Она отстегнула ремни безопасности и вылезла из водительской кабины.
– У нас, знаешь ли, штрафуют за царапины на фасаде, – заметили с карниза.
Мили вскрикнула. Ей удалось сделать один неуверенный шаг к краю крыши, прежде чем она ухватилась за вытянутый кончик драконьего крыла. Перед глазами у нее промелькнула картинка завтрашнего заголовка во всей его ироничной красе: «МОЛОДАЯ ЛАУРЕАТКА СТИПЕНДИИ МАГТЕХА ТРАГИЧЕСКИ ПОГИБЛА ЗА ДВА ДНЯ ДО НАЧАЛА СЕМЕСТРА».
– Осторожнее, – сказала гаргулья сухо. – Про штраф забудь – главное с крыши не сорвись.
«Ага. Не настолько уж я везучая», – подумала она, выглядывая за покрытый черепицей парапет. До булыжной мостовой Пон-Роу было всего два этажа. Упав с такой высоты, можно было разве что получить кучу переломов и кровавых ссадин, особенно если сперва стукнуться о крышу крыльца. Пусть ее положение это и не улучшило бы. Пролить кровь на Пон-Роу было равносильно смертному приговору.
– Могли бы и знак повесить, – пробормотала она.
Гаргулья сидела на углу здания, склонив голову и единственным обсидиановым глазом взирала на нее.
– А ты могла бы не парковаться на крыше, дорогуша.
– И лишиться вида? Ну уж нет. Он ему нравится. – Мили сняла летные очки и потрепала дракона по корпусу. – Нрявицца?
Гаргулья бросила многозначительный взгляд на усеянные пометом зубцы ряда лавок через улицу. За ними, едва различимые сквозь смог древесного дыма и промышленной алхимии, над городом, который его породил, до головокружительных высот вздымались шпили Университета неэлементарных наук и искусств. Гаргулья хмыкнула.
– Что ж, в этом его нельзя винить.
Она слегка улыбнулась. Это не входило у нее в привычку, но кому гаргулья-то расскажет? Мили бы предположила, что гаргулья находилась здесь по той