Миранде, сидевшей за столиком рядом с выходом, помимо усердного внимания предложить выступающей группе было нечего. Она следила за происходящим на сцене, пожалуй, даже излишне внимательно, и даже официанты не рисковали нарушать покой откинувшейся на спинку дивана гостьи.
Перенеся вес с одной ягодицы на другую, Ми попыталась как можно незаметнее поёрзать. Закинутые одна на другую ноги уже начали затекать, однако сменить позу на более удобную девушка не рискнула: слишком короткое платье и без того привлекло к себе массу ненужного внимания. И до сих пор заставляло смущаться от воспоминания о предложении солиста группы, озвученное сразу после официального представления друг другу. Конечно же она, похлопав по плечу безусловно смазливого, но явно несовершеннолетнего парня, поставила его на место буквально парой фраз. Но неприятный осадок всё равно остался, заставляя с тоской вспоминать любимые балахоны.
Попытавшись отвлечься, Миранда пригубила из бокала находившийся на столике апельсиновый сок. На вкус жидкость оказалась не самым лучшим тандемом красителей, ароматизаторов и лимонной кислоты, то есть, обычным химическим соком нового времени. Конечно, в условиях современного мира привередничать было неуместно, но почему бы официантам не поставить на её столик ту же синтетическую минералку, что была у большинства остальных спонсоров? Пробовать же крохотные пирожные Ми даже не рискнула: от вида десерта в животе образовался тугой ком, совсем немилосердно требуя более плотной и калорийной пищи. Только сейчас девушка сообразила, что пропустила обед и за последние семь часов пила лишь воду. Голод, усталость и неудобное платье продолжали уводить её мысли всё дальше от музыкального шоу, погружая в пучину жалости к себе.
Всё отчетливее проступало раздражение на неугомонного модельера. И эта её двусмысленная фраза про мужчин… Ну что стоило Марусе отложить съёмки? Ведь не будь поблизости Кристофера и Макса, Миранда без церемоний потребовала бы себе перерыв на сэндвич с мясом, и уж тем более не стала бы отправляться сюда в неудобном платье, пройдясь по самой границе здравого смысла и приличий.
Впрочем, разве можно впутывать в это дело Смита? Стоит признаться хотя бы самой себе, что высокий брюнет с отвратительной репутацией и божественной внешностью приводил Миранду в смятение и заставлял совершать глупости одну за другой. Зачем было изображать из себя какого-то сверхчеловека, если это не произведёт ни на кого впечатления? К чему с невозмутимым лицом уходить в этом дурацком платье?