Птиро сунул еще одну ложку себе в рот и принялся старательно жевать.
– И что же дальше, – не вытерпел матрос Сег, – тебе не понравилось угощение?
Птиро прожевал мясо и сказал:
– Угощение мне не могло бы не понравиться, поскольку главное блюдо – было моим самым любимым блюдом на свете.
– А что это было такое, – не унимался Сег, – вот бы и мне попробовать такое. Что это было за главное блюдо? Как ты поступил с морковкой?
– Если бы не морковка, – сказал сытый и сонный Птиро, – то, наверное, я бы не опрокинул котел с угощением. Наверное, я бы не убежал из той деревни. Наверное, индейцы отведали бы это замечательное блюдо и не остались голодными.
– Так что же это было такое, – не вытерпели все остальные, – что они приготовили? Что за самое любимое твое блюдо?
– Я, – сказал Путешественник Птиро, встал от котелка, потянулся и пошел спать под прикрытие скалы.
На некоторое время наступила полная тишина. Потом ее нарушил звонкий и искренний смех индианки Лиэлли, которая первая поняла шутку неугомонного Путешественника. А вы поняли?
Наступило раннее утро четвертого дня путешествия по джунглям. Лиэлли подняла путешественников, когда лес еще спал, и погнала их вперед, не давая останавливаться ни на секунду. Она торопила и подгоняла. Она прыгала через трещины и перелезала через упавшие стволы деревьев. Она перескакивала ручьи и избегала поселения индейцезавров. Она знала такие тайные тропки и обходные пути, что уже к концу этого четвертого дня, ступенчатая пирамида и огромная гора Диналунгма остались далеко-далеко позади.
И вот, в вечерних сумерках перед вымотавшимися в конец путниками предстали извилистые петли широкой и могучей реки Динамазонки. Они выбежали из джунглей прямо к воде и желтому прибрежному песку. Тут уже и Капитан Рекс поверил, что индианка не обманула и вывела друзей туда, куда надо. Ведь за деревьями он первым углядел высокую бизань-мачту своего любимого «Искателя».
– Карамба! Я дома, – закричал бравый капитан, – я дома! Тысяча тугих кошельков в мои карманы! Это «Искатель»!
Капитан Рекс вырвался вперед и побежал по песку на негнущихся от усталости ногах к своему обожаемому дому. Ведь корабль для моряка – это дом родной. Матросы Шам и Сег поползли за своим капитаном на коленках, поскольку сил идти на двух ногах у них не осталось.
Остальные опустились на песок. Лиэлли знала, что они уже близко у цели и потому безжалостно торопила друзей вперед и вперед. Теперь она стояла над повалившимися на землю завриками и печально смотрела на заходящее солнце. Тяжело вздохнув, Лиэлли