Перечитав хронику боевых действий, я задумался. Сводки с фронтов не очень радовали, но все же… Джерри, например, напирали на русских, но те не оставались в долгу и давали им сдачи. Вот, совсем недавно, авиация русских каким-то образом дотянулась до Норвегии и вдребезги разбомбила там самый мощный немецкий линкор «Тирпиц». Говорят что этот людоед Адольф до сих пор в шоке. Это был самый сильный нацистский корабль на сегодняшний день, брат-близнец того самого «Бисмарка», который напугал до смерти британцев год назад и потребовал для своего уничтожения целой британской эскадры.
На Тихом океане после позора Перл-Харбора джапы продолжают теснить наших доблестных морских пехотинцев, как чума расползаясь от острова к острову. Уже пала британская крепость Сингапур, японский флот нацелился на Яву. Вопрос с нашими войсками на Филиппинах остается открытым, но, похоже, они уже выдыхаются.
Я бросил на стол газету. Конечно, надо сделать все, чтобы победить нацистов и их японских союзников. Но британцы пока сидят безвылазно на своем острове и воюют с немцами и итальянцами в Северной Африке. Причем этот хитрый лис Роммель, кажется, переигрывает их вчистую. Тем временем в Азии японцы договорились с королем Таиланда (так теперь стали называть Сиам), и уже лезут в Индию, отчего англичане трясутся от ужаса, опасаясь, что "жемчужина британской короны" безвозвратно уплывет из их жадных рук.
Только русские всерьез воюют с нацистами, в обледеневших степях и засыпанных снегом лесах одну за другой перемалывая их дивизии и нанося джерри огромные потери. В газетах пишут о страшных сражениях в тридцатиградусные морозы, когда голая кожа в одно мгновение пристает к промерзшей танковой броне. Если честно, то я симпатизирую этим русским. И не только потому, что они воюют против нацистов, поставивших своей целью истребить всех евреев в мире. Мне нравятся их политические взгляды.
Нет, я, конечно, не член коммунистической партии, но многие мои друзья – коммунисты. Даже мой родной брат Фрэнк недавно сказал мне, что собирается вступить в компартию. И при этом все мои знакомые коммунисты – глубоко порядочные люди. К тому же некоторые реформы нашего нынешнего президента были очень похожи на те, о которых говорили мои "красные" приятели.
Даже моя Китти, второй муж которой погиб, сражаясь с нацистами в Испании, тоже, кажется, коммунистка. Впрочем, ложась с ней в постель, я меньше всего думаю о ее политических взглядах. Мы с ней поженились в ноябре 1940 года, и в мае 1941 года у нас родился сын, которого мы назвали Питером. Я ни о чем не жалею. Вот и сейчас я смотрю на нее, и не могу нарадоваться.
Прибыв в Нью-Йорк, мы расположились в одной небольшой, но уютной гостинице на Манхэттене. Китти захотела отвести меня в Метрополитен-музей и посмотреть на небоскребы на Уолл-стрит, но я хотел немного отдохнуть, и она одна умчалась делать покупки. Я же позвонил по телефону, который мне сообщил в своей телеграмме Лео Сциллард, и сообщил ему о своем приезде.
Через