– Так точно, товарищ Сталин, – подтвердил Василевский. – Более того, немецким командованием даже не остановило передислокацию на юг части сил, снятых для усиления разгромленной группы армий «Юг», чему, скорее всего, способствовала и отвлекающая операция Черноморского флота в Констанце. В результате Мгу и Любань сейчас остервенело штурмуют части, снятые из-под Ленинграда, а также полицейские и охранные батальоны, переброшенные из Прибалтики. В отсутствие у противника механизированных частей сражения за Мгу и Любань приобрели позиционный характер – эдакие маленькие Вердены. Немцы имеют мизерные результаты при огромных потерях в живой силе. Нашим же войскам позволяет держаться не только осознание правоты своего дела, но и своевременная разведка и нормальное снабжение продовольствием, боеприпасами и медикаментами по действующим железнодорожным веткам.
Сталин загадочно улыбнулся в усы.
– Товарищ Мерецков жаловался в ЦК, на вас, товарищ Василевский, что вы отстранили его от планирования и проведения наступательных операций этих двух армий. Мы понимаем, что это было вызвано вашим стремлением сохранить режим секретности при планировании и подготовке операции – но скажите, что нам ответить товарищам из ЦК, беспокоящихся, как бы товарища Мерецкова не постигла судьба генерала Козлова и адмирала Октябрьского?
Вместо Василевского ответил Берия:
– Мы знаем о таких опасениях, товарищ Сталин. В связи с тем, что товарищ Мерецков был привлечен к планированию и проведению нескольких крайне неудачных для РККА операций, в отношении него проводится негласная проверка органами госбезопасности на предмет выяснения, были эти неудачи следствием измены Родине или же товарищ Мерецков по деловым и моральным качествам просто не соответствует занимаемой им высокой должности. И в том, и в другом случае, товарищ Василевский со мной в этом полностью согласен: было бы верхом легкомыслия допускать товарища Мерецкова к разработке операций, даже косвенно связанных с подготовкой к действиям по плану «Молния».
– Так точно, товарищ Сталин, – поддержал Берию Василевский, – освобождение Крыма и успешно осуществленный план «Полынь» уже поставили вермахт в крайне тяжелое положение и приблизили нашу окончательную победу не менее чем на полгода. План «Молния», к осуществлению которого в настоящее время все готово, может иметь для сроков завершения войны и конечного рубежа продвижения не меньшее значение, чем «Полынь». Действия противника, обнаруженные нашей разведкой, говорят о том, что наш замысел остается неизвестен германскому командованию, и оно до сих пор ожидает нашего наступления на Смоленск, а также начала ликвидации блокированной в Ржеве группировки генерала Моделя.
– Я понимаю ваше желание не рисковать, – задумчиво сказал Сталин, – также мне известно и о том, что наше преимущество над немцами, связанное с наличием подготовленных резервов, может закончиться в самое ближайшее