– Вызывали, господин ректор? Я весь внимание! – кланяюсь, но не слишком низко. Типа знаю себе цену, но очень уважаю собеседника. Этикет – есть этикет. Ректор смотрит бесстрастно, но мне кажется – оценил мои старания. Ох уж эти условности… Впрочем – а что, на Земле не было условностей? Не расшаркиваются перед сильными мира сего? Просто здесь это более четко выражено.
– Это хорошо, что ты – внимание – холодно говорит ректор, и я недоуменно поднимаю брови. Чего это он такой весь из себя… чужой? Впрочем – какого черта я гадаю? Может он с женой поругался? А может у него сегодня… хмм… не встал! Или понос прошиб! Да мало ли чего могло случиться с человеком? Ну, нет у него настроения, да и все тут. Скоро скажет, не потаит. Для чего-то ведь вызвал.
И не потаил:
– Я вас вызвал вот для чего… во-первых, хочу поздравить с успешным завершением вашей… хмм… операции. На завтра дуэлей у вас нет. И на ближайшее время – тоже нет. Если, конечно, снова не устроите какое-либо безобразие. Все дуэлянты Академии Тактики сняли свои дуэли, обязавшись выплатить положенную согласно условиям договора компенсацию. Кроме того – вы получите компенсации от проигравших, они не желают стоять на площади под насмешками черни. Все как вы и предполагали. За отказные поединки вам полагается – за вычетом пятнадцати процентов – семьдесят две тысячи восемьдесят золотых. От проигравших, за вычетом доли Академии – двенадцать тысяч семьсот пятьдесят золотых. Итого – восемьдесят четыре тысячи восемьсот тридцать золотых. Вы теперь обеспеченный человек, господин Син. Хмм… завидный жених!
Ах вот оно что… уж не собирается ли он поговорить о судьбе своей дочери? Что там ему наговорила эта чертовка? Нет… придется мне закруглять наши отношения. Хватит. И девки оборзели, и папаша вызверился… нет, не этого я хочу.
– В ближайшие годы, а может и десятилетия я не намерен жениться! – говорю, глядя в темные глаза ректора. И то, что говорю – истинная правда. Не намерен, точно! И вообще не намерен. Ну не готов я к браку… старый холостяк.
– Вот это и пугает… – вздыхает ректор, и я внутренне усмехаюсь. Ну, понятно… Хельга!
– Если вы прикажете, я прекращу общение с вашей дочерью – говорю прямо, без обиняков – Единственное, что скажу в мое оправдание… это она была инициатором наших отношений.
– Девочка созрела… – бормочет под нос собеседник, и поднимая на меня взгляд – Это дело моей дочери. Она взрослая… женщина, и сама выбирает себе партнеров. Но я должен сказать, хочу, чтобы вы знали, курсант Син: если вы посмеете бросить тень на репутацию моей дочери, если начнете склонять ее имя на каждом перекрестке… я вас уничтожу, чего бы это мне ни стоило.
Кланяюсь, снова внутренне усмехаясь. Зря это он про репутацию. Все в Академии прекрасно знают о наших отношениях, о том, что мы с Хельгой