Алебастровые шарики. Робин Каэри

непосредственностью посмотрел в лицо надзирателя и пожал плечами. Куда труднее придумывать отговорки экспромтом, когда на тебя смотрят печальные карие глаза Папаши Андре. Ведь меньше всего он хотел застигнуть врасплох кого-нибудь из своих подопечных, и всякий раз старался шагать как можно медленнее и при этом громко стучал об пол деревянной культёй, а для пущей верности хрипло покашливал в ладонь.

      – Никак забыть изволили, что сейчас время для послеобеденного отдыха? – задал наводящий вопрос Лебодуэн и по-доброму усмехнулся. – А я тут как раз до вашей милости, господин маркиз.

      – Как это, до моей милости? – Виллеруа удивленно распахнул ярко голубые глаза, да так и остался с открытым ртом, сделавшись похожим на актера в греческой трагедии.

      – Да-с. До вашей милости, никак иначе, – подтвердил Лебодуэн. – Вас снова отряжают в почетный караул, господин маркиз. И нечего тут волноваться. Это ж не на вопросы по греческим философиям на уроке господина Перкура отвечать. Постоите себе часика три при параде у покоев королевы. А даст Бог, так ничего и не случится. Никаких приёмов или аудиенций, – капрал по-отечески подмигнул растерявшемуся пажу. – Может, её величеству и вызывать к себе никого не вздумается. А тогда и вовсе никто не заглянет. Оне нынче редко из своих покоев выходят, её величество то есть. Сами знаете, не до того им.