Бой закончился. Отряд вышел из передряги почти без потерь. Один убитый и шестеро раненных. Отличный результат. В центре сада еще отстреливались от ходоков уцелевшие гвардейцы. Их осталось всего пятеро. Среди бойни можно было рассмотреть выпотрошенные трупы и куски тел их товарищей. Там и тут с земли поднимались мертвецы в камуфляжной форме. Свежие, еще способные двигаться. С оторванными конечностями и вырванными из тел кусками мяса. Со следами зубов на коже. Бегунов среди них не было. Большинство трупов были сильно искалечены и не могли передвигаться быстро. Они глупо и недоуменно смотрели на вооруженных людей, словно не понимая, что происходит и как они здесь оказались. Таких добивали, не тратя патроны.
Выжившие гвардейцы, увидев направленные на них стволы ополченцев, бросили оружие и поняли руки вверх. Под конвоем их повели к дороге, где поставили на колени возле БТРа. Погода испортилась окончательно. Дождь усилился, стал крупным и тяжелым. К водяным каплям добавились хлопья снега, первого в этом году. Вскоре он повалил сплошной белой стеной. Видимость стала нулевой. За завесой снега скрылось здание больницы, деревенские дома и Софийский собор за рекой. Видимый мир сузился до границ заброшенного яблоневого сада, где развернулась картина резни.
Кувалда ходил между трупов вместе со всеми. Победители обыскивали тела. Забирали у убитых автоматы и боеприпасы. В центре сада стоял Артем. Стянул с головы промокшую шапку, растрепав потные волосы, которые свешивались почти до плеч старого бушлата. Тема поднял голову и высунул язык, ловя ртом большие снежинки. Они садились ему на лицо и мгновенно таяли. Поймав взгляд Кувалды, он грустно улыбнулся.
– Пить хочу.
Командир протянул ему свою фляжку. Тема сделал большой глоток.
– Снег, – произнёс он задумчиво.
– Ага.
Кувалда отошел. Артем постоял на месте и снова сказал, уже самому себе, словно уверял, что ещё жив:
– Снег.
Сказал это так, словно