– А, теперь понятно! Молодец, Ника!
Разумеется, такое увлеченье не могло не вызвать пристального взгляда нашей РимИванны и острейшей любопытной жажды однокашников, особо разудалых пацанов:
– А это что у вас такое? Дай позырить!
– Ага, счас! Давай иди, куда идёшь!
– Ну, держись! – и вихрем налетев, давай тащить из рук мою чудесную тетрадку.
– Ах ты…вонючий гад! Отдай немедленно!
– И даже не подумаю! Попробуй, отними!
– Смотри – сейчас тебя я так отколошматю! Будешь помнить навсегда, как отбирать чужие вещи!
– Кто?! Ты?! Ой, вот умора! Насмешила, я уже почти боюсь!
Развитие событий происходит и стремительно, и бурно. С коротким воплем я кидаюсь на врага – в одной руке линейка, а вторая в волосы вцепилась на загривке мёртвой хваткой. Неприятель под контролем – взад не вывернуться, руки не согнуть, чтобы схватить меня в тылу…
– Давай, девчонки! Отберите же тетрадь, быстрее!
– Ой, Ника… – в ужасе пищит София, а Оксана, улучив момент, когда мальчишка, взвыв от боли, выпускает уворованную вещь из своих лап, хватает и суёт её в портфель.
– Да Господи! Вы что тут вытворяете, засранцы?! – и РимИванна, открывая дверь, не может лучше выражений подобрать, увидев в своём мирном классе дикую картину: вопя и корчась, распростёрся на полу поверженный Илюша Долгоносов, тщетно колотя руками и ногами; а на нём верхом, надёжно придавив всей массой, восседает Ника Кораблёва – словно кошка, закогтившая добычу; и линейкой лупит что есть силы по затылку. Опустим здесь дальнейшие разборки, ввиду обыкновенности и содержания скучнейших наставлений. Но результат был полностью достигнут – с того дня никто – никто вообще, не смел приблизиться к моим вещам без спросу. А РимИванна, подостыв от шока, потребовала яблоко раздора, чтобы рассмотреть в подробностях, чем мы там развлекаемся, и вынести вердикт. После уроков все пошли в спортзал – маршировать и петь, а мне велели в классе ждать, пока учитель разглядит как следует тетрадку. И я сидела, углубившись в чтение библиотечной книги, в то время как учительница углубилась в изучение моей. Сначала было тихо, лишь страницами шуршали в унисон; а через несколько минут, когда я и забыла думать о своём проступке, увлечённая рассказами Бианки, дыханье тишины вдруг разорвал задушенный смешок…потом ещё один… Я подняла глаза и встретилась со взглядом классной —добрым и смешливо-удивлённым, вовсе даже не сердитым.
– Поди сюда, малыш! Вот эти все стихи – твои?!
– Мои…вам нравится?
– Да, нравится, и очень! У тебя талант! И ты должна его направить в правильное русло, понимаешь?
– Ну…наверно…
– Значит, так! Будешь писать для нашей стенгазеты, обличая недостатки и рассказывая о хорошем…о товарищах своих, о поведении, о праздниках…Начнёшь с себя! Возьми и напиши нам до субботы…предположим так: «Как нужно отношенья выяснять без помощи насилия и драк».
– Хорошо…попробую…
– А