Он срывается и мнёт всю тетрадь, он кричит. Кричит, что есть силы. Когда на глазах проступает краснота, он швыряет тетрадь об стену. Хватается за волосы, которые за этот месяц отросли и стали уже закрывать ему глаза полностью, и теперь они раздражают его. Всё его тело пропитано насилием. Эти волосы – продукт насилия, и он сжимает их, будто хочет их оторвать. Он кричит на стены, орёт, срывая голос. Из глаз брызжут слёзы, а он всё кричит и кричит, и, кажется, совсем не собирается останавливаться. Он ненавидит. Он сам – одна сплошная ненависть. Он кидается на игуану и кричит ей в аквариум. Этот крик превращается в вой. Ещё долю минуты продолжается его ярость, пока не вытесняется признанием бессилия. Тогда уже парень сползает по стене на пол и плачет. Тело его беззащитно сворачивается в клубок.
– Помогите. – Это он произносит шепотом, отчего почти не слышно, что его голос охрип. – Пожалуйста. Пожалуйста, я больше не могу. Пожалуйста… Помогите… Пожалуйста.
В очки его било жаркое солнце и отстреливало прямо в монитор ноутбука. Скамейку окружали люди, что пришли в этот парк погулять. Дети и их взрослые, подростки, такие же трудяги, как и он, что обосновались на скамейках с ноутбуком в душной рубашке и галстуке. Правда, в рубашке Костя не был. На нём висела простая чёрная футболка и недовольное вкусом гамбургера лицо. В паре метров от него, на смежной скамейке веселились школьники. Девочка и два мальчика. С виду, неформалы. Похожи были на фанатов сатанизма, которые ещё не до конца разобрались в выбранном стиле. На снежно-белых волосах девушки было около двух десятков заколок, то с черепами, то с крестами, а некоторые с довольно крупными розами. Один из её друзей, довольно тощий, имел похожую причёску. Та же длина, спадающая на уши, и неприветливая чёлка. Только заколок на нём не было, и волосы были чёрные. Если бы не его чуть сиповатый, но всё же мужской голос, можно было бы предположить, что в группе две девочки. Третий от них отличался. Одежду носил мешковатую. Кажется, она была размеров на пять его больше. От разглядывания детей Костю отвлекала программа видеосвязи, на которой повисло изображение ассистентки, из-за чего её голос превратился в заевший на одной ноте будильник.
– Ну, конечно! – всплеснул руками её собеседник. – Оль, ты зависла, если что.
Пока программа обновляла сама себя, на ноутбук сбежал соус, и Костя окончательно вышел из равновесия. С экрана помощник ещё пыталась прорваться через залипание изображения и звука, но получалось не очень убедительно. Тогда Костя уже решил закрыть программу, как вдруг она заработала снова.
– В следующую среду. – Услышал он остаток речи ассистентки.
– Что в среду? У меня программа тупила.
– Старт проекта предлагаю в среду. Они одобрили, Кость! Поддержка наша.
На её реплике парень только закончил убирать соус. Полученную новость он решил встретить более собранным, и гамбургер отложил.
– Не может быть. –