– Но не стоит, мастер. Я только играю, но не могу сочинять.
– Зато у вас есть другие таланты. Вы бы видели, как сияет вокруг вас пространство во время музицирования!.. А все и сразу нам никогда не дается.
Упоминание о моей генной мутации снова вернуло с небес на землю.
– На чем вы еще умеете играть? Все-таки скрипка не совсем женский инструмент.
– На рояле, но совсем немного.
– Достаточно, чтобы не опозориться?
– Да, мастер.
– Вот и хорошо. В общем, мне с вами заниматься нечем, о чем я и сообщу Корнейси. Могу только пожелать вам удачи. Она вам понадобится.
Алексей Разинский
Я стоял на террасе и смотрел вниз на бурлящие потоки воды, что мчались через Цитадель и вновь вливались в реку.
Мне просто необходим был свежий воздух. Внутри все бушевало от непонимания и злости.
– Что ты переживаешь? Ну что такого случилось? Почему появление нового творца вызвало у тебя такую реакцию?
– Потому что мы ожидали помощи и поддержки, а получили обузу на свою шею! И без нее нормально бы справились. Все же идет хорошо.
– Обузу мы получили благодаря тебе. Плюс еще она и пострадала из-за тебя больше всех. Твоя излишняя самоуверенность в то время не только нам, но и ей дорого обошлась. И сейчас ты совершаешь ту же ошибку. Я понимаю, она задела тебя: живое напоминание о твоей ошибке и фиаско. Но ты ведь не маленький!
– Ты что, защищаешь ее?! – я не поверил своим ушам.
– Алексей, уймись! Она вполне хороша для женщины из высшего общества. Не жеманница, не истеричка и весьма рассудительная.
– И когда же ты смог узнать о ней это? – ядовито спросил я.
– Слушал ее, пока ты изволил гневаться, и навел кое-какие справки. Безусловно, она тебя задела и попрала авторитет, но не нужно впадать в крайности.
Только я хотел ответить, как послышалась дивная мелодия. Кто-то играл на скрипке – и играл просто восхитительно!
Мелодия текла, обволакивала сердце, рассказывая о любви, нежности, преданности и преклонении… Такое великолепное исполнение я слышал только раз, когда-то очень давно, у одного юноши на улице. Хотя эта мелодия даже лучше: она такая родная, будто часть меня.
Некоторое время мы с Джеймсом стояли словно громом пораженные и в восхищении внимали. Едва стихли последние звуки, как я понял одну истину.
– Джеймс, кажется, я только что влюбился…
– Что? В кого? – подозрительно поинтересовался друг. – Здесь никого, кроме нас с тобой, нет.
– В ту, что сейчас играла на скрипке. Откуда доносился звук?
– Сложно сказать, – растерянно произнес Джеймс. – Из-за шума воды и эха точно не определить. Да и с чего ты взял, что это она? Может, он?
– Нет, это определенно женщина, женщина всей моей жизни. На ней-то я и женюсь. Слово даю!
– Друг, у тебя помутился