– Да нет, просто больно маленьким ты выглядишь для великана. А ты точно уверен, что, когда тебя так назвали, тебя ни с кем не спутали?
– Я смотрю ты, малявка, нарываешься на драку!
Детишки за спиной Великана зашевелились. Один выглядел не хуже другого: все как бандюги, а сейчас их лица зверели с каждым новым словом.
– А я смотрю, что ты все смотришь на меня, но не видишь, с кем разговариваешь, пацан! – замахнувшись ногой, Маня пнул парня под коленку и в те же секунды ударил ребром ладони Великана вдоль мышцы на его шее, когда тот стал немного ниже, и в один момент высоченный гопник оказался у нас под ногами.
– Ну вот и все, киска Феликс! – победно похлопал ладонью о ладонь Манджиро, будто стряхивая с рук пыль.
– Это не меня зовут Маня, как кошку.
Детский сад, что готовился нападать вслед за предводителем-нянькой, в глазах отупел и отстранился, вжавшись в стены. За пять минут ни одного из них уже в здании не осталось. С нами лежал только Великан.
Когда он пришел в себя, то даже извинился:
– Похоже, я и правда не знал, с кем разговариваю. Так кто вы? Зачем пришли? – Он сел на пол, опираясь рукой, и снял с себя футболку, демонстрируя накачанное тело. Выглядел он все-таки хоть и молодо, но грозно.
– Послушница под фонтаном на площади жалуется на тебя: говорит, ты ей жизнь портишь и против веры идешь. Ты что, забыл поцеловать иконку, когда она с ней мимо проходила? – изобразил Маня любопытную милую барышню.
– Да нет у нее никакой веры кроме рабского послушания сутенеру! Никакого Бога нет, если вам тоже про это наплели! Это переодетый купец, который решил дорого продать свое обаяние. Говорят, что он живет уже так много лет, что видел настоящие живые улицы мегаполисов, знает, как должны работать механизмы и что такое техника. А еще он выглядит, как баба, и хорошо поет. Вот я бы его лучше в жены кому-нибудь выдал. …Поэтому местные решили, что он Божество, и ему надо поклоняться. Девушек он всех собрал в свой гарем, сам одел их, сам Священное Писание сочинил, которому они следуют. Петух одним словом.
– Да ты ему просто завидуешь! – заключил я.
– Тц! Мне и так неплохо живется. Я бы ничего и не делал. Да вот только женщин моих всех в свой храм забрал, где они его ублажают.
– «Своих женщин»!? Так ты тоже, значит, гаремом обладаешь?
– Ох! Я и не знал, что ты такой тупой. Это женщины моей семьи: сестры, тети, племянницы. У нас много женщин. Но все они теперь в рабовладении как валюта вертятся. Я этот банк хотел разрушить и ограбить, поэтому "послушницы" и взъелись на меня.
– С помощью этих детей?
– Детей? А, нет. Это сыновья моих сестер.
– Быстро же твои сестры размножаются… Так сколько тебе лет?
– Пятнадцать.
– Пятнадцать!? Да такого не может быть! – сорвался я с места, и пыль с холодного бетона поднялась вместе со мной.
Я