Мне на всю жизнь запомнился эпизод, происшедший уже в начале мировой войны. Взрослые прочли в газетах, что в Сан-Ремо, недалеко от Алассио, произошло убийство русского генерала, лечившегося на Ривьере. Подозрение падало на русскую эмигрантку Горизонтову, ухаживавшую за больным.
Дня через два или три, совершенно неожиданно, незнакомая женщина средних лет, одетая в черное, постучала в нашу дверь. Няня, возившаяся в кухне, открыла ей. Она назвала себя – Горизонтова – и сказала, что хотя она и не знакома с Черновым, но пришла просить помочь ей: у нее нет денег на железнодорожный билет в Париж, где ей предлагают работу.
Няня поняла, с кем имеет дело, и, усадив незваную гостью, поднялась наверх к маме и передала ей просьбу Горизонтовой. Мама и все другие обитатели дачи поспешно наскребли наличные деньги – в доме всё чаще наступали периоды длительного безденежья, и набрать их было нелегко. Однако никто из жертвующих не захотел спуститься вниз к подозреваемой в убийстве.
Няня как ни в чем не бывало передала ей собранную сумму. Затем, подогрев остаток утреннего кофе, она напоила Горизонтову. Мало того, няня сняла со сковородки жарившиеся к обеду котлеты и завернула их в бумагу; перевязав веревочкой аккуратный пакет, она отдала его Горизонтовой на дорогу.
После ее ухода все взрослые, притаившиеся наверху, шумно сбежали по лестнице и принялись расспрашивать няню, как она обошлась со своей “гостьей”. Когда няня сказала, что отдала ей обеденные котлеты и придется довольствоваться одним супом из овощей, все дружно рассмеялись:
– Нянечка, что вы? И кому вы их дали?
– А не все ли равно? – невозмутимо ответила няня. – Может, она голодная.
Осенью 1913-го, в первый раз за долгие годы жизни за границей, мама решила поехать на три месяца в Россию – в Петербург и в Москву. Она путешествовала легально, со своим старым паспортом, оставшимся у нее со времени ее первого замужества, но стараясь не слишком привлекать к себе внимание полиции.
В Петербурге мама остановилась у Софьи Исааковны Чацкиной-Сакер61, редактора литературного журнала “Северные записки”. В ранней молодости С.И. была женой маминого старшего брата – Евгения Елисеевича Колбасина; этот брак продлился недолго – какое-то трагическое несоответствие разрушило его.
Софья Исааковна – тетя Соня, как мы ее называли, – была единственной дочерью образованного и богатого петербургского врача. Рано овдовев, доктор Чацкин перенес всю любовь на дочь и боготворил ее. С помощью незамужней сестры он решил дать ей необыкновенное воспитание. По его желанию она выросла в роскоши и была окружена исключительно художественными предметами, воспитывавшими вкус.