Танька заскучала – она не любит пасмурную погоду. «В ненастья я хочу только спать», – как – то призналась она. А мне хотелось, чтобы пошел дождь. Радуясь тучам, я говорил про себя – позволяя некоторую торжественность в словах: пусть голубое небо будет остужено этим дышащим влагой огромным черным полотнищем!
Вскоре дождь крупными каплями пробарабанил две короткие очереди по крыше машины и вдруг полил упругими струями. За стеклами машины все стало черно – белым, асфальт заблестел и закурился невысоким туманом.
Сразу похолодало. Танька, не просыпаясь, подтянула к подбородку «молнию» куртки; я включил кондиционер на «тепло».
К границе подъехали, когда стемнело. Дождь к этому часу прекратился, лишь иногда лениво брызгал на лобовое стекло безвольные струйки. Но рассердившаяся погода не торопилась успокаиваться: вдруг поднялся ураганный ветер, он гнул деревья (лес подступал прямо к нашей дороге), ломал на них сухие ветки и зло швырял этот мусор на магистраль, прямо нам под колеса. Держась за руль, я чувствовал, как, упираясь в бок машины, ветер упорно старался забросить тяжелый «Форд» в кювет или разбить его о деревья.
– Ты не устал? – не отрывая глаз от освещенного машиной куска асфальта, спросила Танька.
От ее участия у меня прибавляется сил.
– Зато, Танюш, через пять минут будем у государственного шлагбаума!
Несмотря на длинную, утомившую и меня, и Таньку дорогу, мы не теряли бодрого настроения.
Раздвигая лес, магистраль круто повернула вправо, и мы сразу поняли, что подъехали к границе: наша машина, подчинившись жесту укрытого плащ – палаткой милиционера, остановилась в хвосте длинной автомобильной колонны, начало которой скрывалось где – то далеко – далеко, в белесом, освещенном прожекторами тумане.
– Что это? – с трудом выговорила Танька.
Хотя нам обоим уже было понятно: к пограничному шлагбауму стояла длинная очередь.
«Как быстро движется эта очередь?»
Я выключил мотор. Фыркнув в очередной раз, «Форд», будто утомившийся зверь, погасил фары и покорно замолк.
Я облокотился на спинку кресла и опустил на колени уставшие руки.
Ветер, кажется, слегка утих.
Я вышел из машины, надел теплую куртку и направился к мужчине, курившему на обочине, – как выяснилось, это был водитель стоявших перед нами «Жигулей».
– Как быстро движется очередь?
Сосед сердито сплюнул в темноту.
– А она вообще не движется.
– ??
– Посмотри… – он проводил взглядом «Мерседес», который по свободной полосе, слева от нашей колонны, промчался в сторону горевших в тумане прожекторов. – Тут зарабатывает бабло милиция.