– Нууу… не обязательно коготь. Может обрубок хвоста или клык. Надо же какое-то доказательство.
– Слушай, рыцарь, а клочок моей шкуры не пойдет? – спросила дракониха.
– Ты, что хочешь свою шкуру срезать? – усмехнулся рыцарь. – Не больно будет?
– У меня есть обрывки. Я иногда линяю. Шкуру меняю. Вот и остались. Сынок, – она обратилась к одному из дракончиков. – Принеси маме кусочек её шкурки.
Дракончик исчез в пещере и вскоре вынес обрывок чешуйчатой шкуры величиной со скатерть. Чешуя золотом искрилась на солнце.
– Держи, – дракониха протянула шкуру рыцарю.
– Да она же совсем сухая, – недовольно произнес тот.
– Нормально! Скажешь, что высохла, пока возвращался. Путь-то у тебя не близкий.
– И то верно! – согласился рыцарь, прикрепив шкуру к седлу. – Благодарю тебя! Ты добрая!
Он надел шлем, спрыгнул с коня, подошел к драконихе и почтительно преклонил перед ней колено.
– А ты крутой рыцарь! – восхищенно произнесла дракониха. – Будь я человеческой женщиной, то непременно ты бы стал моим мужем. Удачи тебе!
– И тебе найти своего истинного рыцаря среди драконов!
После этих слов рыцарь вернулся в седло и развернул коня.
– Ты заезжай, если что, – дракониха махнула ему вслед крылом. – Счастливой тебе семейной жизни с твоей драконихой…, ой. извини, принцессой и королевской короны! Пусть будет так!
ЗЛАЯ СОБАКА
Это было давно.
Жаркое лето. Дачный массив из маленьких домиков и небольших участков земли, заботливо возделанных рачительными хозяевами.
За участками быстро текла небольшая речка. Путь к ней лежал вдоль узкой улицы.
Будучи еще пацаном, я жил с родителями на даче и часто ходил по этой улице на речку, чтобы окунуться в её прохладную воду.
Да и рыба в ней ловилась на удочку – окунь, елец, хариус и даже ленок.
На этом пути вдоль одного из участков меня всегда сопровождала собака.
Это была беспородная довольно крупная псина. Она кидалась в мою сторону, но её останавливал шаткий забор из штакетника, который разделял нас.
Собака свирепо рычала, скалилась и старалась просунуть морду меж штакетинами. Казалось, что она готова была порвать меня, но ей мешал забор.
Я не обращал на нее внимания, зная, что будет дальше.
А дальше забор заканчивался. Казалось, что собака сейчас вырвется за забор и порвет меня.
Но нет. За несколько метров до конца забора, ярость собаки будто сдувало ветром. Она стихала, спокойно отбегала от забора и удалялась, как ни в чем не бывало в глубину участка.
Так было всякий раз.
Она лаяла не только на меня. Она выказывала бешеную ярость на всех прохожих. Но дачники изучили её поведение. Ярость собаки стихала в конце забора.
Собаку звали Агат.
Как-то раз ко мне в гости на дачу приехал мой приятель Колька,