– Кто там, – откликается мальчик.
– Незнакомая девочка. Говорит, что ваша соседка.
– А вам кого? – уверенно спрашивает он.
– Можно я от тебя позвоню? У нас телефон сломался.
– Папа спит и не разрешил его будить.
– Да я на минуту! Только позвонить.
– Приходите позже.
– Как тебя зовут, мальчик? Саша? Андрей? Алексей? (Молчание.) Хочешь зефир в шоколаде? (Молчание.) Чупа-чупс? А новые мультики? У меня диск есть. Я пока позвоню, а ты плеер посмотришь. (Молчание.) Ну я же знаю, что ты здесь! Видел новую петарду, «кузнечиком» называется? Подпрыгивает высоко-высоко, взрывается в воздухе, опускается на парашюте и на земле еще раз взрывается…
– Может, хватит? – взрывается Щюрик – вместо петарды.
– Вот и все, Леонид, – продолжаю я, не обращая на помеху внимания. – Неизвестная девочка ушла. Ты победил. Но опасность может вернуться в любой момент. Сиди и будь готов.
Подхожу к отцу ребенка. Он явно устал, еле на ногах держится. Плевать, выдержит. Его усталость не сравнима с моей…
– Воспитатель хренов, – говорю я ему. – Ты хоть раз объяснял сыну, что надо делать, если Неизвестно-Кто начнет ломиться в дверь вашей квартиры? Ты приклеил возле телефона бумажку с номером милиции и с вашим адресом? Ты учил его в случае чего бежать на балкон и кричать во все горло? Урок закончен, блин…
– Ну, дурак я, дурак, – стонет Щюрик. – Ты прав, конечно.
– Был бы нормальным отцом, давно бы отрепетировал подобные ситуации.
– Давай продолжим в следующий раз.
У Барского – почти истерика.
– Может, тебя еще и развязать? – подыгрываю я ему.
Он радуется, как дитя. Думает, я шучу, думает, сейчас все закончится.
– Слушай, Клочков, ну ты такое выдал! Я ведь, знаешь, поверил. Пошли на кухню, запьем это дело. Жаль, Идка не видела…
– А мы Идку подождем, – успокаиваю я его. – И правда, пусть посмотрит.
Искусственные восторги вдруг забыты.
– Подожди, я не понял…
– Сохраняй, сохраняй Равновесие.
– Ты что, в таком виде меня оставишь?
– Чего ты не понял? Хватит ли у нас с тобой времени дождаться твою жену?
Изумленный отец и муж, кажется, по швам лопнет от мысленного усилия. Глаза его вылезают из трухлявых морщин, почти как у мультяшного монстрика. Очки сползают с носа.
– Пп-почему не хватит времени?
– Так меня же отравили! Ну, ты знаешь.
Изумление его не поддается измерению.
– Отравили? Кто?
– Ты.
– Я?
Тысячи оттенков ужаса! Чрезвычайно любопытно наблюдать сей пантомимический этюд.
– Какой актер умирает в тебе, – кратко аплодирую я. – Вернее сказать, умрет.
Зеркальная гладь прошлого:
…Шутка, она и есть шутка. Посмеялся и забыл. «Я обычно притравливаю только первую…» Да я и думать не думал об этом зигзаге нашего разговора и об этой злосчастной таблетке, когда возвращался домой!