А меж тем «Быстрый» наконец-то подал первые признаки жизни. Под палубой что-то застучало, сотрясая неуклюжий корпус. Из пароотводной трубы со свистом вырвалось горячее облачко. Колеса неспешно, будто лениво, ударили по воде широкими лопастями. Трапы уже сняты, и пароход начал разворачиваться на фарватер, разгоняя широкую волну. Ну а я, словно безвольный пленник, старался понять, куда угодил, что все это значит и как выбраться. В этих раздумьях я и провел весь путь до Кронштадта, ничуть не интересуясь видами Невской губы. Зато в Кронштадте было на что посмотреть уже на пристани и сделать некоторые выводы о моем «попутчике» и его возможностях.
«– А ну стой, стой, турецкая твоя морда! Я те покажу, как тут у нас буянить!
– Митрич, а он точно турок?
– Точно! Я их, дьяволов, во как знаю! Шрам у меня откедова, по-твоему?
– Ну, коли так, то тады держи стервеца! Не уйдет от нас!»
Под взгляды и тревожные возгласы многочисленных зевак трое могучих грузчиков наседали на низенького, худенького, похожего скорее на цыгана, нежели на турка, человека. В глаза сразу же бросился невероятный синий тюрбан, больше напоминающий шляпу волшебника-астронома. Высоченный, узкий, с кисточкой наверху, от основания до самого верха украшен металлическими кольцами, какими-то полумесяцами и трезубцами. Где-то я такую «шапку» уже видел…
Точно. Сомнений не было. Передо мной самый настоящий сикх. Их еще индийскими казаками называют. И действительно, сходство есть, и немалое. Тоже народец воинственный, живет обособленно от остальных индусов, военное дело уважает (каждый мужчина – воин), но и на земле работать умеет. Однако воевать сикхам все же приходилось чаще и против численно превосходящего противника, пользуясь тактикой «двух с половиной ударов». Это когда незаметно из засады сближаемся с врагом, затем молниеносно бьем,