– Значит, так, – размышляя, сказал Витковский. – Сбегай до хозяйственников. Скажешь: я велел бутылку налить.
– У меня шо то со слухом, Владимир Константинович. Сколько?
– Бутылку.
– На двадцать две души?
– Души не пьют. Сколько надо?
– Для разминки чи окончательно?
– Если для разминки, то сколько?
– Давайте так: я отвернусь, а вы считайте. Если по стакану, это двадцать два стакана. Так? Калабуху за одного человека не считайте. Калабуха за раз ведро борща съедает. Считайте, ему для разминки четыре стакана надо. И Грицьку Грубе тоже не меньше четырех.
– Ну, так сколько?
– Вы ж считалы… Не, давайте по-другому! А то шо может получиться. Вы нам для разминки, а нам, не приведи Господи, захочется окончательно. А до вас то командующий в гости, то Кутепов. И шо получится? Недопитие. А это ж така страшна болесть. Один раз меня прихватила. Ну-й и помучився!
– Короче, что ты хочешь?
– Лично я – ничого. А хлопцы, чуете, кашляют. Три часа в холодной воде. До утра половина вымрет. Так шо вы вже не скупитесь. Отлейте два ведра, и пойду спасать. Может, хто и выживет.
Витковский подумал и сказал:
– Иди до хозяйственников, скажешь от моего имени: пусть выдадут вам премию: четыре фунта сала, четыре паляницы хлеба и нальют бутылку…
– Побойтесь Бога! Две! – возопила душа Бойко.
– …и нальют четверть, – поправил сам себя Витковский. Он любил казаков.
Хозяйственники еще спали. Подхорунжий разбудил каптенармуса:
– Выдь для разговора!
– Поговорим днем! Дай сон доглядеть! – взмолился каптенармус.
– Выйди! Не то счас генерал придет. Я от него.
– Какой генерал? У нас много генералов.
– Витковский Владимир Константинович.
Каптенармус накинул шинель, вышел из палатки.
– Не дал, басурман, сон доглядеть. Баба снилась.
– Не намиловался, пока мирно было?
– Дак чужая!.. Говори, чего тебе.
– Велено четверть налить.
– Ну, ты даешь! Четверть! Может, четвертинку?
– Не веришь? Сходи спытай.
– Так вы весь наш «энзэ» в три дня зничтожите! – сердито сказал каптенармус.
– Не жадься! Не для питья, а токмо для здоровья души и тела, – повеселел Бойко.
– Кони воды меньше пьют! – пробормотал себе под нос каптенармус. – Посуду прихватил?
– В ведро отольешь! Не бойсь, верну. Если на какой-сь литр в нашу пользу случайно ошибешься, не зобидимся.
Каптенармус скрылся в палатке, должно быть, одевался. Потом прозвенел ключами и вышел.
– Идем со мной. До складов!
Он пошел впереди, Бойко чуть отстал, но торопливо поспевал за каптенармусом, радуясь хорошему началу дня.
Во время застолья, на которое были вынужденно приглашены французы, Томассен улыбался, шутил, но пил в меру и старался избегать раздражающих хозяев высказываний. Он был верным слугой своих господ и добросовестно выполнял