Благодаря Сандре я узнала о Брэме все, что меня абсолютно не интересовало. Он стал плодом любви Эндрю и Далилы Уайлдинг – издательского магната шотландского происхождения и бывшей модели из Каира соответственно. Но кое-что я знала о нем, о чем Сандра не имела представления. Например, какие на вкус его губы.
– Все парни в моей прежней школе были уродами и чудилами, – ответила я. Сандра оказала мне большую услугу, не упомянув о бревне в глазу (о моей внезапно обретенной дурной славе и изгнании из общества), но мне отчаянно требовалось сменить тему. – Не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом?
– Ладно, можем поговорить о вечеринке, которую я до сих пор не могу забыть. Мы должны выяснить, неужели легендарные локоны Лакс на самом деле являются искусственными? – Сандра подняла глаза и вздохнула. – Вот так молишься богам скандала, молишься, но никогда не ждешь ответа на свои молитвы, понимаешь?
– Ты не думала, что это подлая шутка? – спросила я.
– Только не говори мне, что ты веришь этим слухам.
– Каким слухам?
Глаза Сандры загорелись. Если и было что-то, о чем она любила говорить больше, чем о Брэме Уайлдинге, так это слухи.
– Я забыла, что ты новенькая и не знаешь всех грязных секретов Манчестера.
Сандра отодвинула тарелку в сторону, как будто ей требовалось освободить место для грандиозного секрета, который она собиралась мне открыть.
– Есть мнение, что какой-то опасный шутник в школе стоит за самыми большими унижениями каждого. Например, однажды Эрику Белкотт заперли в подвальном бассейне, и когда ее нашли, она лежала, свернувшись в позе эмбриона, на трамплине для прыжков. Она рассказала, что кто-то включал и выключал свет. В другой раз Джонатан Калден проснулся в мусорном контейнере за «Красным Раком», не зная, как он туда попал. И был один случай, когда Джулия Махони клялась, что кто-то оставляет ей жуткие записки, написанные красной помадой, и когда она нашла тюбик губной помады в своем рюкзаке на занятии по углубленному изучению химии, то испугалась, опрокинула горелку и чуть не подожгла класс. Отсюда и возникли слухи о шутнике. Есть мнение, что все случаи взаимосвязаны, что за всем этим стоит один человек. Пострадавшие говорят: «Этот придурок меня подловил». Но нет же, а как насчет личной ответственности, Джонатан? Если просыпаешься в мусорном контейнере, значит, ты сам виноват в том, что ходил в «Красный Рак» на Таймс-сквер.
Обычно, когда Сандра обрушивала на меня кучу имен, я отключалась, как будто голова наполнялась белым шумом. Но поскольку уж речь зашла о таинственном и неуловимом шутнике, который портит всем жизнь, я насторожилась.
– Расскажи еще что-нибудь про это.
– Это происходит уже долгие годы, – продолжила Сандра. – Я слышала о «проказнике»