– Готова столкнуться с неочевидным? – спросил девушку Тымок, вырвав её из оцепенения.
– Да, пойдём! – растерянно протянула Аннет.
Они приблизились к шатру, который при ближайшем рассмотрении показался Аннет полнейшей бутафорией – собранной на коленке конструкцией из дешёвого пластика. Внутри было полно народу. Кто-то смотрел в потолок, кто-то крутил головой по сторонам, кто-то застыл на месте, будто бы обратив взгляд куда-то внутрь себя. Изнутри обиталище богини напоминало собой то ли какой-то шаманский чум, то ли просто шалаш из говна и веток, как про себя окрестила его Аннет. Она смотрела на людей и пыталась понять, что они все здесь делают, ради чего они тут собрались. И где, собственно сама богиня?
– Тымок! Куда смотреть! Где чудо? Где богиня? – шикнула девушка приятелю.
– Смотри куда хочешь! Ты не ошибёшься!
– В смыыысле? – сквозь зубы раздражённо процедила Аннет.
– Пойдем! Я тебе наверху всё объясню!
Они вышли из шатра и Аннет заметила, что посетители, которые вышли вместе с ними, бурно обсуждают увиденное. «Поразительно!», «Невероятно!», «Рвёт все шаблоны!» – произносили люди, казавшиеся полностью обескураженными.
– Что, на хрен, тут вообще происходит? Я никак не вкурю! – дёрнула она Тымока, стремительно тащившего её наверх.
– Пойдём сядем где-нибудь! Мы все сейчас обсудим, не беспокойся!
Когда они оказались в холле, Тымок стал высматривать место, где они смогли бы присесть. В одной из рекреаций сидели художники-скетчисты, которые, судя по всему, зарисовывали то, что открылось им в крипте. Аннет не постеснялась заглянуть в их блокноты и альбомы. Некоторые изображали животных или насекомых, особо часто – мух или козлов, другие ангелов с крыльями, цариц или нимф. Третьи вообще ваяли на листах какие-то кляксы или закорючки, четвертые строчили какие-то непонятные формулы. Аннет казалось, что она попала в театр абсурда. Тымок нашёл для них тихое место в стороне и усадил девушку на большой мягкий пуфик.
– Ну и? – с угрозой в голосе произнесла Аннет, требуя от Тымока немедленных объяснений.
– Ты ничего не увидела, верно?
– А что там, скажи на милость, можно было