Пинхас обнял её, и они двинулись по улице, обсуждая, где они встретятся.
В воскресенье он ждал её на набережной Невы возле сфинкса напротив академии художеств. Она немного опаздывала. Человеколев смотрел на него своей загадочной улыбкой, словно что-то хотел сказать. Но Пинхас принял решение – он женится и ради своей возлюбленной готов на всё. Подошла Ольга и они, пройдя мимо дома Трезини, свернули направо. Улица, по обе стороны застроенная дву-трёхэтажными похожими друг на друга жилыми домами, вывела их на проспект, за которым уже хорошо просматривался красивый увенчаный крестом купол собора, окружённый главками с крестами, и высокая двухъярусная шатровая колокольня. Та сторона проспекта была почти незастроенной, и он открылся Пинхасу во всём своём великолепии. Они поднялись на паперть, миновали большую резную дверь, над которой два золоченых ангела держали знак ордена Святого Апостола Андрея, и вошли в большой полутёмный зал.
Воскресная служба ещё шла, и они стали у входа, прислушиваясь к молитве и пению.
– Знаешь, кто это? – прошептала Ольга и, не дожидаясь ответа жениха, произнесла, – настоятель собора, протоиерей Иоанн Покровский.
– У него хороший голос, – оценил Пинхас.
– Разве в этом дело? Он выдающийся писатель и добрейший человек.
Когда молебен закончился, прихожане потянулись мимо них к выходу. Они направились к алтарю, ограждённому от нефа резным трёхъярусным иконостасом. Он сиял позолотой и великолепием, и Пинхасу показалось, что Иисус, богоматерь, апостолы и пророки взирают на него своими глубокими пытливыми глазами. Священники о чём-то говорил с дъяконом, стоя на солейе перед «Царскими вратами». Богатые одеяния на Иоанне сияли чистотой, отражая падающий из высокого окна купола свет. Он заметил Ольгу и поняв, что она хочет его о чём-то спросить, сделал ей знак рукой. Старик излучал спокойствие и добродушие.
– Ваше преосвященство, – произнесла Ольга, когда он приблизился к ним. – Я не посмела бы обратиться к Вам, если бы не нужда, которая беспокоит меня и моего избранника.
Протоиерей окинул взглядом Пинхаса.
– Что вас заботит, молодые люди? – спросил он.
– Мой избранник пожелал стать христианином.
– Это серьёзный вопрос. Надо поговорить.
Он спустился со сцены, повёл их за собой в боковой придел и остановился возле большого арочного окна.
– Как вас зовут? – спросил священник.
– Пинхас, ваше преосвященство.
– Вы иудей?
– Да, я еврей. Правда, уже давно не соблюдаю традиции, – произнёс Пинхас.
– Недели две назад у меня проходил обряд один весьма достойный молодой человек. Он тоже венчался с одной русской барышней, просто красавицей. И я не мог ему отказать, – вздохнул протоиерей и снова посмотрел на Пинхаса. – Никто не будет Вас крестить, если Вы не верите в Б-га.
– Я верю, иначе бы не пришёл. Ведь Б-г он один.
– Верно. Я вижу, Вы человек серьёзный. Не буду Вас отговаривать.
– Для нас с Ольгой, святой отец, это очень важно. Мы хотим повенчаться.
– Вам,