– Еще одного мальца пришибла сегодня? – зашипело Нечто,– умница ты наша разумница!
Маргарита в панике выскочила на балкон. Пронизывающий ветерок привел в чувство. Заглянув в комнату через окно, она заметила, что в квартире по-прежнему кто-то есть и этот кто-то пригласил компанию. По комнате метались неясные тени.
«Еще повезло, что я надела махровый халат»,– думала девушка, переминаясь с ноги на ногу. Но вскоре ноги заледенели, от ветра было не спрятаться, а путь к свободе пролегал только через комнату, полную странных существ. Когда боль от холода перевесила страх, Маргарита решила вернуться в спальню. Как только она отворила балконную дверь, свет зажегся. Внутри стало привычно пусто и тихо. Не одного звука, не считая успокаивающего тиканья часов. Маргарита горько хмыкнула. Три часа ночи, а она дрогнет на балконе, вместо того, чтобы почивать в кровати. Самое время позвонить Ярису.
Расположившись в уютной темноте, Ярис читал об астральных путешествиях знаменитого Ламы. Он решил осчастливить любовницу ответом.
– Привет дорогая!– промурлыкал он, сладко потягиваясь.
– Ярис, ты не мог бы приехать? – голос девушки звучал тревожно.
Ярис с удовольствием принял бы приглашение, но, кажется, эта встреча не сулила ничего приятного. Напряженный тон Марго подтвердили его догадку.
– Ярис, пожалуйста, приезжай! Я сойду с ума!– почти кричала она.
– Маргарита, я занят!
– Но ты должен мне помочь! Все это из-за тебя!
– Что именно? Что случилось?– Ярис подумал, что придется уделить ей немного внимания, а то не отстанет.
– Меня достают духи. Всякие тени…
«Ну вот, только этого не хватало! – подумал Ярис.– За кого она принимает его, за «Охотника за приведениями»? Что ж, придется успокаивать психованную».
– Не обращай внимания! – уверенно повелел он,– Тени не принесут вреда. Ты знаешь, кто ты. Это обычное явление. Я сам многое вижу.
– И что ты видишь?– заинтересовалась Марго.
– Это не телефонный разговор.
– Ты определись!– в ее тоне появились сварливые нотки,– Утром ты сказал, что поговорить можно и по телефону.
– Можно, но не обо всем!
Ярису надоел этот спор,