– И сколько зарабатывает искусствовед в современном мире? Ты хоть понимаешь, как тяжко взобраться на эту гору? И с чем ты туда пойдешь? Ведь художники нынче ленивы и рисуют сплошную похабщину. Тьфу! Я бы не пожелала видеть их “шедевры” в нашем доме, не только я, но и другие люди не станут за такое платить! – твердила она до поступления и совсем недавно – вот столько раз они и виделись за год с лишним. На каникулах Эбби заехал к ним в Нейпервилл – так и не понял зачем… Чтобы развеяться? Ха! Убедиться, что их отношения по-прежнему плохи? Нет, уже не столь скверно от их слов, пожалуй. Может ли нечто быть плохим, если тебе до этого никакого дела?
– Будешь ковыряться в каком-нибудь музее в пыли… – предрекала мать на сей раз. – Лучше бы поступил в университет в Нормале.
Странно, конечно, слышать такие рассуждения от человека, для которого поездки в близлежащую Орору и покупки с жадностью акулы всяческого ширпотреба в Fox Valley Mall оставались смыслом жизни как ранее, так и сейчас.
Насчет Университета штата Иллинойс – действительно, из дома дяди ездить на учебу – сущий пустяк, у него бы уходил час на дорогу (час туда и столько же обратно), ведь Нормал (как и “нормальный” – столь любимое слово Андерсонов, которое их так и влечет, манит, зовет) – даже не соседний городок, а отражение Блумингтона, его продолжение, сиамский близнец. И еще кое-что: это общественное учебное заведение, а изучают там педагогику, посему Эбби мог бы учиться бесплатно (Что-то кругом сплошные плюсы для Андерсонов!); не обошлось и без некоторых противоречий самим себе, ведь преподаватели и врачи для снобской провинциальной семейки сродни более высокооплачиваемой прислуге, но, видимо, доступность и бесплатность – превыше прочего для их “дорогого Эбби” (мать вечно так подписывала открытки на День Благодарения, Рождество, Пасху и прочие праздники; думается, она покупала их загодя пачками в торговом центре и рассылала различным “дорогим друзьям”, чтобы купленное не пропало даром)!
– Искусствоведы, писатели, артисты! Тоже мне, богема! А на деле они – засранцы, мошенники и бездельники, – бурчал отец за баррикадой из бумажного полотна с квадратами типографской краски разного интенсива. – И куда ты устроишься работать? Думаешь, сможешь толкнуть ту синюю дрисню по красному фону богатеньким дебилам на Сотбис или Кристис? Или чью-то поделку в виде собачьих фекалий? Ха-ха! Удачи, счастливчик!
Эбби посещал художественную школу с шести лет и писал сам, тогда он мечтал о рисовании мультфильмов или комиксов, позже заинтересовался искусством более высокого полета во всей его классической и романтической красе, но только в осознанном возрасте решил заняться делом, которое сопутствует творческому процессу и не требует постоянного акта творения от тебя самого. Не секрет, но и ему