Ладно, если смотреть правде в глаза, девушка провела простой ритуал, который помог отыскать это место. Просто мечтать никогда не достаточно для исполнения желаний – это Лиля поняла уже давно.
Распределив, кто за что берется, все взялись за работу. Стрелка часов перевалила за шесть вечера, и если группа не хотела ночевать под открытым небом, приходилось ускоряться.
Мстислав в одних джинсах ставил палатки, периодически ругаясь и отплевываясь.
Первой он поставил свою палатку. Четырёхместная, с двумя выходами, снаружи она была довольно компактной, зато внутри не хуже дворца. Цвет – черный, с желтыми вставками, – соответствовал характеру своего хозяина. И ее он поставил буквально за десять минут, а после ещё пять минут подкапывал по периметру.
На недоуменные взгляды коротко ответил:
– Защита от дождя.
И вдруг, внезапно как-то, в голове Маста сами собой всплыли воспоминания. Улыбки родителей, их заговорщицкие переглядывания.
– Сынок, сходи за дровами.
– Подкопай свою палатку.
– Выпей чаю.
И так до бесконечности! Мама иногда (всегда) переходила границы в своей любви и заботе к ним с отцом. Они и не перечили – оба любили это.
На каждом шагу в этом дурацком лагере, совсем, надо заметить, не похожем на тот, другой, парня поджидали воспоминания.
Возле костра он ожидал увидеть хлопочущую маму в зелёной бандане. Она ещё и на щеках полоски углем рисовала – смеха ради, убеждая их с отцом, что это конспирация. Только так и не призналась, от кого эта конспирация ей необходима.
Мстиславу от мыслей о матери стало тепло. Он её любит. И скучает. Но разве он имеет право в этом признаться? Нет. Он ведь уже взрослый!
Подкоп палаток тоже вызвал приятные воспоминания: тогда, в походе, они с отцом делали это вместе. Лицо папы, как обычно, ничего не выражало. Он же мужик, скала! Эмоции на его лице Маст видел исключительно в моменты, когда он отец смотрел на маму. Все остальное время – лицо кирпичом и баста.
И сейчас Маст вспомнил, как тогда хохотал, до колик в животе, когда отец сломал лопату. Он не ругнулся, не чертыхнулся, даже выражения лица не поменял. Отец спокойно сложил обломки маленькой походной лопаты в чёрный мешочек, сел на землю и принялся ждать.
Когда Маст закончил, увидев отца, который сидит и делает вид, что все идёт по плану – расхохотался, как ненормальный. Отец тогда посмотрел на него укоризненно, а потом, о чудо! Едва заметно улыбнулся.
Мстислав, вспомнив это, тоже улыбнулся.
А потом вдруг понял, что его, как птенчика, едва оперившегося, выбросили из гнезда. Помрачнел.
В голове тут же проснулся внутренний голос, то ли совесть, то ли ангел-хранитель, то ли ещё что. Но голос этот говорил: Маст, о такой жизни все, все поголовно подростки мечтают! Ты то чего выпендриваешься?
А Масту хотелось крикнуть: я хочу назад свою жизнь! И маму, и