– Жопу свою проверь, тупица! – Вскричал Резвый Дуб, – завел нас тут.
– Кто будет ссориться в походе, оторву голову. – Проинформировала Вождь и хрустнула, разминая, руками.
Мы взглянули на ее руки. Они висели свободные и раскрытые как жвалы у термита-солдата. Все вспомнили, как она этими руками о-т-о-р-в-а-л-а голову предыдущему вождю28.
– Лады, – деловито произнесла Вождь, – посмотрим, есть ли здесь другой край.
– Да уж наверное есть. – Отозвался Шаман. – Как иначе? Любой мир замкнут.
– Даже самая хитрая сорока ошибется и тогда ее съедят. – Ответила Вождь.
– Вот что. – Шаману пришла мысль. – Целовальник раньше миры не создавал, ему должны были помогать, а помощники должны были как-то отсюда уйти. Должен быть вход-выход. Ищите дупло или нору под камнем или пруд с прозрачной водой или дерево, у которого не видно вершины. Хотя это может быть и ничем не примечательный кусок поляны размером в шаг.
– Так, – решила Вождь, – рассыпаемся цепью на бросок камня друг от друга. Идем медленно и бросаем что под руку попадется в разные стороны перед собой. Смотрим, как они летят. Если что-то странное, кричим.
Мы разобрались вдоль прируслового вала, кому-то пришлось для этого переплыть устье ручья. Вождь гикнула, мы пошли.
Неандертальский охотничий участок сто на сто километров. Мы шли не меньше недели. Шли медленно, только при ярком солнце, бросали, смотрели. Иногда кому-то что-то казалось, он звал остальных. Прошли лес, холм с нашей пещерой, еще холм, поле.
Оп! Только что на горизонте было бескрайнее поле и вдруг – холмы и лес. Граница, сволочь. Мы столпились на границе. Прикольно: смотришь в одну сторону – холмы, смотришь в другую – эти же холмы.
– О! Как интересно! – Резвый Дуб встал на границе боком к нам. – Я сейчас одним глазом смотрю на нашу сторону, другим – на другую. И вижу одну и ту же картинку, только всё какое-то очень-очень объемное29.
Мы все попробовали. Прикольно. Всё такое пушистое получается.
– Идея! – Вскричал Резвый Улитка. – Пойдем вокруг участка. Кто-то один пусть идет носом по границе. Может, где-то дырка.
– А ты голова. – Откликнулся Шаман. – Дырка – не дырка, но может какая-нибудь заусеница. Вдруг они, когда ушли, проход неплотно закрыли.
И мы пошли вдоль границы. Один шел носом по границе. Менялись. Шли месяц, не меньше. Дома давно уж листья на березе пожелтели бы, а здесь всё май.
Долго ли, коротко – пришли на это же место, пошли в обратную сторону, всё так же носом по границе. Менялись. Всё так же не хотелось ни есть, ни пить. Усталость проходила после короткого отдыха. Спать не хотелось, но по желанию можно было и заснуть и видеть приятные сны.
Еще месяц, опять пришли. Опять пошли по участку цепью, бросая камни и палки. Прошли участок вдоль в несколько проходов, каждый заход – неделя. Потом прошли поперек – еще несколько недель. Поднимались на холмы, на сосны, бросали камни вверх.
Прошло пол-года, может год. Мы, изможденные, сидели,