И Джим улыбнулся, и стал уплывать из рассказа, слушая, как слова уходят все дальше и дальше и опять погружаясь в сон.
Первые яркие солнечные лучи нового дня застали их в опустевшей сельской лавке возле Флоренс. Маленькое, повидавшее виды строение жалось прямо к шоссе, укрываясь под старым дубом, распростершим над ним свои ветви. Одинокая ворона, сидевшая на вершине дерева, улетела, стоило им подъехать на парковку, как будто стремилась сообщить кому-то, что они приехали. Дядя Эл поставил грузовик в тень дерева. Мотор, когда его выключили, тяжело вздохнул в утренней тишине.
Лавка примостилась среди широких полей, заросших репейником, осокой и невысоким можжевельником. Джим знал, появление можжевельника означает, что на земле много лет подряд выращивали хлопок. Теперь земля стала неплодородной, неспособной давать урожай, фермеры, ее обрабатывавшие, ушли, а лавка, в которой они торговали, закрылась. Его дяди никогда не сажали хлопок на одной земле два года подряд и не одобряли фермеров, которые такое допускали.
Дядя Эл снял шляпу и положил ее рядом с собой на сиденье.
– Я собираюсь ненадолго уснуть, – сказал он. – Ты можешь здесь за всем присмотреть, пока я не проснусь?
– Да, сэр.
– В твоих интересах не допустить, чтобы кто-нибудь сюда проник. Если кто-нибудь меня захватит сонного, отвечать придется тебе.
Джим выбрался из грузовика на то место, откуда легче было наблюдать за происходящим. Дверцу грузовика он оставил открытой на всякий случай: вдруг придется быстро запрыгивать обратно. Казалось, что дуб, под которым мальчик стоял, являлся центром хлопковых полей: синяя чаша неба сходилась именно над ним, из-за чего это место обретало особую значимость. Невдалеке к востоку темная линия кустов тянулась вдоль ручья, и не было ни одного предмета, способного привлечь взгляд. Старое строение слегка наклонялось в сторону дуба, будто многое для него зависело от его соседства.
На крыльце лавки Джим обнаружил термометр с рекламой «Ред-Рок Колы», приколоченный, словно записка, в центре двери. Он серьезно его изучил; уже сейчас он показывал восемьдесят пять градусов по Фаренгейту. «Жарко будет», – произнес Джим исключительно для того, чтобы как-то себя приободрить. Насколько он знал, будь то бродяги, грабители или призраки – все они прячутся внутри зданий. Это все из-за депрессии. Мама говорит, что это она делает людей подлыми. Джим встал на цыпочки у единственного в помещении окна, набрал полные легкие, что придало ему мужества, и заглянул через стекло. Внутри был прилавок, сделанный из грубых досок, и несколько покосившегося вида полок. И больше ничего. Пока все идет хорошо, подумал Джим.
За лавкой он нашел выцветший череп маленького зверька. Никаких свидетельств о том, кто его убил, обнаружить не удалось, и Джим решил, что виновницей, скорее всего, была змея. Джим подцепил череп концом палки, потыкал палкой в траве возле лавки, но змея ушла незамеченной