– Ох, Мишка, попадешься ты однажды…
– Да я не взял даже ничего! Ты дослушай! Нашел кассету. Не подписанная, без названия. Включил – а там… Блин, даже не знаю, можно ли тебе говорить вообще.
– Слышь! Сказал «А», говори «Б»…
– Ну, короче, там как на той карточке, помнишь? Только по-настоящему все! В движении! Прямо… все видно, прикинь! Там баба такая, в чулках, и негр…
– Фильм какой-то что ли? – не понял я тогда.
– Да какой фильм на хрен! Там этот негр ее прямо на свой кочедык насаживает!
– Да ладно? – протянул я с сомнением. – Такое… наверное, не снимают.
– Ты дурак, что ли? – с какой-то даже жалостью спросил Мишка.
На секунду я представил себе эту сцену – получилось весьма смутно. Какая-то баба в чулках – мне представилась тетя Ната из гастронома, а негр почему-то был дикарем с костью в носу и держал в руках огромную корягу – так мое воображение в тот день истолковало слово «кочедык». Я не удержался и прыснул.
– Чего ржешь? Дурак совсем?
– Да так… О своем. А с чего ты решил, что этот фильм у моих родителей тоже есть?
– Он у всех предков есть. Ну, не он, а какой-нибудь навроде…
– Я все кассеты пересмотрел, – кивнул я на полку. – Если бы такой был, я бы его уже нашел.
– Ага. Наивный чукотский мальчик. Думаешь, они его на виду хранят? Такое обычно прячут.
И Мишка, наглый от природы, не дожидаясь моего разрешения, принялся распахивать шкафы в гостиной.
– Эй, это мамины вещи! – вмешался я, когда он по плечо залез рукой под стопку одежды.
– Она должна быть где-то… Может, здесь? – Горлов, невзирая на мое возмущение, продолжал копошиться в родительских пожитках. Вдруг оторвался, оглянулся на меня, спросил: – А что тебе сегодня мамка оставила?
– Котлеты и пюре.
– Айда перекусим?
От пюре Мишка благородно отказался. Отрезал нам по два куска черного хлеба и сделал два бутерброда с котлетами. Он такие называл «чизбургеры». Макдональдса в нашем городе тогда еще не было, так что ему было невдомек, что в чизбургеры обязательно кладется сыр.
Подкрепившись, Горлов с новыми силами бросился на поиски «малинки». Взобравшись на рискованную конструкцию из двух стульев, он принялся шарить по антресолям, сбрасывая на ковер целые комья пыли. Наконец воскликнул:
– Есть! – и едва не полетел на пол, благо я придержал.
В руках у Мишки действительно оказалась кассета без подписи. Более того – таких кассет мы оба, оказывается, никогда не видели. Толще обычной, она имела сбоку небольшое окошечко, а внутри виднелась еще одна кассета, только раза в четыре меньше – точно одна кассета была беременна второй.
– Ну что, смотрим?
– А может, не надо? – при взгляде на эту кассету на меня тогда нахлынула необъяснимая паника.
Почему-то мне казалось, что или магнитофон зажует эту странную