– Звони, я пока погрею. – Ксения прошла в кухню, повязала фартук, встала к плите, радуясь, что все идет именно так, как она задумала. Ради этого – стоять у плиты и кормить вернувшегося с работы ребенка – она и приехала в Малодвинск.
Сменившая строгий рабочий костюм на джинсы и свитерок Мила протиснулась на маленький угловой диванчик, оставшийся на кухне от прошлых хозяев, с удовлетворением осмотрела накрытый стол, на котором стояли миска с маринованными помидорами, плошка с малосольными огурцами, блюдце с квашеной капустой и корзинка с нарезанным черным хлебом. Его пекли в местной пекарне, и был он таким вкусным, что в первый же вечер Ксения съела зараз полбуханки и только после этого опомнилась.
Она поставила перед Милой тарелку, полную жареной картошки, затем положила себе, существенно меньше, с учетом возраста, требовавшего определенных ограничений, села напротив, с легкой улыбкой глядя на то, с каким аппетитом ест дочь.
– Ты чего такая озабоченная?
Внутреннее состояние Милы она считывала легко, с самого детства чувствуя ту незримую нить, которая часто возникает между матерью и дочерью. Сейчас ее девочка была чем-то обеспокоена.
– Вика на занятие не пришла и трубку не берет.
– Вика?
– Мам, ты меня что, вообще не слушаешь? Про соседа не помнишь, про Вику тоже… Я тебе рассказывала, что, пока в первые дни ночевала в гостинице, познакомилась с девушкой. Она студентка в местном колледже туризма, пока учится, подрабатывает горничной, но мечтает о карьере, поэтому, узнав, что я преподаю английский, попросила меня с ней позаниматься. У них же тут под туризм все заточено, иностранцы бывают, с языком больше шансов на хорошую зарплату.
– И ты, разумеется, согласилась помочь, – с улыбкой сказала Ксения. – Бесплатно.
– Мам, ну откуда у нее деньги. – Мила смотрела с упреком, словно меркантильность матери ее удивляла. – Вика сирота, ей и так несладко приходится, но она рук не опускает, учится, работает, тянется к чему-то. Это стремление поддерживать надо и да, помогать, по мере возможности. Мне нетрудно, тем более что она очень старается.
– Так я ж не против. – Ксении внезапно стало стыдно. – Занимайся со своей Викой на здоровье. Если хочешь, я могу присоединиться. У тебя сейчас уроки начнутся, будешь в школе допоздна, а я сама себе хозяйка.
– Ой, мамочка, это было бы чудесно. Твой английский ничуть не хуже моего.
– Вот поганка, – Ксения засмеялась.
Ее дочь, уехавшая в Канаду в трехлетнем возрасте, естественно, говорила на английском как на втором родном языке, а для Ксении он был все-таки иностранным, хоть и владела она им на продвинутом уровне профессионального переводчика.
– В общем, я охотно позанимаюсь с твоей Викой, чтобы освободить тебя от дополнительной нагрузки. Если она захочет, конечно. С учетом, что она не пришла на занятие и даже не перезвонила, ее