«Ну и ну! – подумала я. – Ничего себе, столичные штучки!»
Донна тем временем закончила свой туалет и жестом отпустила прислужниц. Вполголоса переговариваясь и хихикая, они пробежали мимо меня и скрылись за дверью. Я чуточку позавидовала их беззаботности. Небось, даже не задумываются о том, какая им выпала удача – прислуживать такой интересной госпоже. Но каков же должен быть у донны Фредерики ранг, раз она позволяет себе столь вопиющие вольности?! Виданное ли дело, домашнее животное в храмовых покоях!..
Мысленно покачав головой, я обратила все свое внимание на наставницу. Накинув на голову покрывало, но не торопясь опускать его на лицо, она с улыбкой повернулась ко мне. Я поспешила потупить взгляд. Чтобы не ударить лицом в грязь перед высшей жрицей, мне нужна ясная голова.
– Не беспокойся, я не собираюсь воздействовать на тебя, – словно прочитав мои мысли, произнесла донна. – Подсядь поближе, Кора, не стесняйся.
С этими словами жрица встала с низкого пуфа, на котором она сидела перед зеркалом, и, мягко ступая, перешла на середину комнаты. Грациозно опустилась на пятки подле возлежащей на подушках кошкомыши. Та, заметив хозяйку, выгнула спинку, беззвучно разинула влажно-розовую зубастую пасть. Легко, кончиками пальцев донна провела по короткой шерстке (диковинный зверек мурлыкнул) и, взмахнув другой рукой, развернула спрятанный дотоле в рукаве веер. Шурша, он распустился – серебряный дракон на синем фоне – и скрыл от досужих взоров совершенное лицо аристократки. На виду остались только ее глаза цвета ночного летнего неба и чистое высокое чело с гладко зачесанными волосами. Я кое-как уселась немного боком к донне, исподтишка любуясь ею. Наверное, подобную красоту лучше воспринимать по частям: целиком она ошеломляет. Подумав так, я смутилась и поспешила уставиться вниз, на гнущую спину кошкомышь. Та повернула ко мне надменную морду, наморщила нос, принюхиваясь.
– Его зовут Агат, – сказала донна.
– Очень приятно, – машинально отозвалась я.
– Если хочешь, можешь погладить, – разрешила наставница.
Конечно же, я хотела. Протянув руку, я позволила зверьку обнюхать ее, и осторожно коснулась теплой шерсти. Агат благосклонно муркнул, и я почесала его за ухом.
– Какой милашка! – восхитилась я.
– Агат – потомок ныне исчезнувших ирбисов, снежных барсов, – объяснила донна. – Понимает человеческую речь и весьма умен. Единственный в своем роде.
– Воистину, – покивала я с важным видом.
– Я ознакомилась с твоим отчетом, – перешла донна к делу. Я насторожилась. – Он достаточно подробен, составлен по всей форме, молодец. – Я польщено улыбнулась. – Осталось лишь уточнить кое-какие детали. Вначале, – жрица на мгновение нахмурила брови, припоминая, – ты пишешь, что должна была установить личность нашего юноши, однако его внезапное