Я огляделся. Мне показалось, что от кладбищенских могил стало исходить слабое свечение и от них отрываются, порхают и плавно двигаются некие белые тени, может, призраки, все ближе подступающие и с угрозой теснящиеся ко мне. На ближайшем памятнике фотография молодой черноокой девушки ожила, и ее глаза пристально уперлись в меня, казалось, подозрительно оглядывая незваного пришельца с ног до головы. А со стороны озерца ко мне над водой поплыла какая-то огромная зубастая морда, размером с пивную бочку. Впрочем, это мог быть и клочок так странно оформившегося тумана, потихоньку встававшего над озером.
В этот момент заупокойную тишину ночи распорол унылый вой бродячей собаки, донесшийся с противоположного берега и похожий на волчий. От этих ли звуков или по какой-то иной причине, но смыкающиеся вокруг меня призраки стали отступать и рассеиваться, зубастая пасть на озере опустилась на дно, а голова с фотографии черноокой девушки, пролив кровавую слезинку, стала плоской и недвижной, потеряв свой объем и влипнув назад в памятник.
Однако мне было не до того, что происходило вокруг, глотать воду нужно было подряд, не останавливаясь, и я в спешке присел и проглотил еще несколько пригоршней.
И в этот момент мое тело распрямилось, как бы под силой мощной пружины. Я встал и, подставив лицо звездному небу, вскинул вверх руки, обращенные растопыренными ладонями к Луне. Мне почудилось, что потоки лунного света, обрушившись со светила ослепляющим ливнем, прожгли меня насквозь, отозвавшись чудовищной болью в сотрясаемом, как от грозовых молний, теле, голова моя налилась огненным смерчем, выжигавшим сознание. Глаза заискрились и забрызгали раскаленными струями слез. Дикий вопль, который извергло мое горло, погнал штормовые волны по озеру, хлынувшие на прибрежные могилы, и слился с собачьим воем в какую-то сумасшедшую, ужасающую мелодию, от которой у меня самого побежали по телу мурашки. Потом тьма, как обвалившийся в шахте уголь, накрыла меня.
…Очнувшись, я первым делом посмотрел на часы. Шел пятый час утра. Значит, я провалялся на холодном берегу не менее часа. Но никаких признаков надвигающейся простуды или иного недомогания, я не чувствовал. Наоборот, самочувствие мое было превосходным, было ощущение полета, стоит только сделать прыжок – и взлетишь в поднебесье! Точно такое ощущение я уже когда-то испытывал, я его уже ранее чувствовал, но напряжение