– Зять, – вмешался отец Коралл, которому, похоже, весь этот балаган изрядно поднадоел, – где бумаги? Я предпочел бы поскорее покончить с волокитой…
Риша вошла в комнату как раз тогда, когда Шабо пошел к ней навстречу. Они толкнулись плечами, разминувшись, и в тот же миг мать Коралл проговорила:
– Было бы лучше, если бы вы, любезная, не повышали голос в присутствии беременной!..
– Мама! – с ужасом воскликнула Коралл.
Шабо застыл, как вкопанный. Риша услышала, как нарочито небрежно Нортия спрашивает:
– О чем речь?
– Ни о чем! – вмешалась Коралл. Непривычно громкий голос ее дрожал. – Нет-нет, давайте не будем об этом!..
– Я говорю о том, о чем всем присутствующим здесь прекрасно известно, – с достоинством отвечала мать Коралл. Ее звали Гранат – одной цветовой гаммы с дочерью, все согласно неписаной традиции. Она была южанкой – легкий, чуть шепелявый акцент выдавал происхождение, особенно когда она волновалась. Кровь южан горячее столичной, и они чрезвычайно щепетильны в вопросах исполнения ритуалов. – Зятек провел с нашей негодной дочерью за стеной три положенные по закону ночи, и не мне вам объяснять, что это значит.
Риша ощутила, как Шабо сдвинулся с места, шагнул в спальню. Спасается бегством, подумала она.
– Прекрасно! – радостно провозгласив, она вступила в комнату к гостям. – Милые дамы, почему бы нам не оставить мужчин наедине для их скучной возни с документами? А мы пока могли бы насладиться десе…
– Шабо! – крикнула Нортия так высоко и резко, что Риша даже вздрогнула. Как будто недобрая птица каркнула. – Ты ничего не хочешь мне сказать?!..
– Мама, не надо было… – кротким голосом начала Коралл, но мать властно прервала ее:
– Вы только посмотрите на эту послушницу! Ведет себя так, будто это она здесь хозяйка! Морион, дитя мое, я понимаю, как тебе может быть дорога эта грубая сеньорита, но, уверяю тебя, нам всем же будет лучше, если мы воспользуемся услугами…
– Шабо! – зычно воззвала Нортия вновь. Риша подошла к ней, попыталась обнять, успокоить, но девушка оттолкнула ее. – Да где же он? – произнесла она с надрывом. – Все ты врешь, кошелка драная! И дочь твоя косоглазая врет! Не спал он с ней, ясно?!..
Воцарилась тишина.
– Какие у вас, послушница, есть основания утверждать это? – холодным, безукоризненно светским тоном проговорила мать Коралл. – Какое вам вообще до всего этого дело?
– А такое, – отвечала Нортия, подбоченившись. – Шабо, ну скажи же им, что мне за дело!
Риша, удерживая Нортию за талию, услышала, как горько вздохнула Коралл, а ее отец глубоко затянулся.
– И впрямь, зятек, – подхватила Гранат. – Уже как-то подозрительно долго тебя нет.
Риша услышала, как, шурша бумагами, возвращается в комнату Шабо.
– Во время трех ритуальных ночей за стеной я и пальцем до вашей дочери не дотронулся, – выйдя на середину