– По-моему, это не код, – продолжил я. – Это просто набор фраз.
Директор поднял на меня глаза. Потом взял использованную, побывавшую на полу салфетку и вытер свой рот.
– Он же не успел дописать программу. Может, в этом все дело?
– Слушай, ты можешь…
Но он меня перебил.
– И потом, на исследование программного обеспечения нужно много времени.
«Гораздо больше, чем я хочу провести в твоей компании», – подумал я.
– Еще ты говорил, язык непонятный, – не сдавался Вышинский.
На языке Leader я написал программу Hello, world!, калькулятор и код для нахождения максимального элемента каждого столбца матрицы.
– Это не искусственный интеллект, не искусственные нейросети. Не просто программа, решающая какую-то отдельно взятую задачу. Это бессмысленный набор строк, – в пылу спора я сказал то, чего не хотел. Меня просто понесло. Со мной так часто бывало: я заранее решал, что и кому не буду говорить, а потом забывался и говорил.
С каждым словом я будто набирал силу, а Вышинский, наоборот, ее терял. И в конце моей речи выглядел директор пришибленным.
Он шумно втянул ноздрями воздух и выдохнул. Салфетка снова полетела на пол. Я поднял ее, скомкал и положил в карман.
Директор прокашлялся.
– И что? По-твоему Чагин меня обманул? – спросил он.
Я удивленно поднял брови. Если Вышинский настолько близко знал Чагина, что стал его партнером по бизнесу, как он мог предполагать, что тот был мошенником?!
– Может, у него просто не получилось, а признаться не смог?
Я никогда бы не поверил, что Чагин организовал аферу. Но успокаивая Вышинского, сам чувствовал себя обманутым. Антон мог создать гениальное изобретение, но вместо настоящего прорыва обеспечил нам с директором фальшивые надежды.
– Как я и думал, – директор со звоном отодвинул от себя тарелку с недоеденной котлетой. – Сначала все заводные, сердца горят… а заканчивается все очередным лохотроном.
– Слушай, Чагин не из тех людей, что…
И тут он что-то услышал. Уловил в моей интонации. Непонимание? Растерянность?
В конце концов, мое мнение могло быть ошибочным. Я и сам в нем сомневался. Боялся упустить важное. Стоило мне отойти от компьютера с открытым на нем кодом, я снова к нему возвращался. Сам себе не верил, и все время спешил удостовериться, не упустил ли я что-нибудь из виду.
Может, я плохо проверил? Может, просмотрел какие-то строки в коде? Не обнаружил между ними взаимосвязь?
Директор отложил вилку и посмотрел на меня в упор. Его широкие ноздри часто раздувались.
– Тогда еще раз посмотри, – Вышинский с жаром наклонился ко мне, и я почувствовал в его дыхании котлетный запах. – Ты же и не сидел почти. Сколько прошло, несколько недель? Что можно понять за это время?
Последние