В следующее мгновение тыквообразный кулак недоброжелательно настроенного отца влетел Андрею в скулу. Звон в ушах заглушил гневную тираду, которой разразилась мать обиженного хулигана и грозный лай истощённой дворняги. Спустя пару секунд до не оклемавшегося после удара Андрея донёсся вопль ударившего его мужика. Из последних собачьих сил, дворняга прыгнула на Андреева обидчика и впилась зубами в его мясистую лодыжку. Воя от боли, грузный мужик, что есть силы, ударил собаку под ребра свободной ногой. Потом ещё раз. После второго удара собака пронзительно завизжала и, разомкнув пасть, безжизненным мешком упала на асфальт. Андрей бросился на мужика и повалил его наземь.
Следующие несколько минут выпали у него из памяти. Очнулся он, когда в нос врезался едкий запах нашатыря. Разлепив глаза, Андрей увидел перед собой морщинистое уставшее лицо старого фельдшера скорой помощи.
– Очнулся? Ты как, парень? – скрипучим голосом спросил тот.
– Нормально, – хрипло ответил Андрей, пытаясь поднять голову.
– Раз очнулся, значит, забираем, – произнес новый голос. Лицо старого фельдшера сменилось молодым усатым лицом сержанта милиции. – Давай, парень, поднимайся, поехали в участок.
Не до конца осмысливая, где он находится, Андрей подчинился. Он медленно поднялся и влез в сопровождении сержанта в салон милицейского уазика. Громко хлопнула дверь, чихая, завёлся двигатель, и милицейская машина тронулась. Через четверть часа Андрей уже сидел в опорном пункте и слушал монотонный бубнёж участкового милиционера, который, сопровождая свои слова громкими щелчками клавиатуры, зачитывал отрывки протокола.
–… и без видимой на то причины нанёс лёгкие телесные повреждения гражданину Л. Верно? – участковый вопросительно посмотрел на Андрея из-под очков.
Андрей поднял налившуюся тяжестью голову и громко спросил:
– Слушайте, уважаемый. К черту гражданина Л. Где собака? Там была собака, где она сейчас? – Андрей попытался встать, но его тут же усадили обратно.
– Собака? Добрушев, ты видел какую-нибудь собаку? – обратился участковый к стоящему в дверях милиционеру.
Добрушев немного потоптался на месте, потупился, после чего с непонятным смешком в голосе ответил:
– А, дворняга такая облезлая? Так издохла она, товарищ лейтенант. Прям на месте и откинулась. Мы работников ЖЭС вызвали, чтобы труп убрали, а то негоже, чтобы на детской площадке дохляки валялись.
Услышав это, Андрей спрятал лицо в ладонях и тихонько застонал. Он чувствовал себя очень паршиво. В голове всё ещё отражался просящий защиты беспомощный собачий взгляд, а в ушах стоял скулёж и визг бедного животного, которое погибло, как казалось Андрею, по его вине. Он не слышал слов участкового и тупого ржания его подопечного. Слезы скатывались по щекам и оставляли на ткани