– И вот на эту тысячу я лучше куплю в казино тысячу фишек и
выиграю 10000! А не стану покупать эту мазню!
С этими словами господин засмеялся, и его лицо, шея и лысина стали багрово-красными от смеха.
Толпа расхохоталась. Поник готов был провалиться сквозь землю. Но ему ничего не оставалось делать, как выслушивать эти насмешки и издевательства, потому что невозможно было вырваться из окружения «ценителей искусства», которые плотным кольцом окружили юного художника, не давая ему прохода.
Поник продолжал стоять в оцепенении, держа в одной руке не проданную картину, а другая застыла в воздухе и оставалась протянутой некоторое время.
– Купите, пожалуйста… – еле шевеля губами, бормотал Поник, – Купите, я уступлю…
Смех стал стихать, толпа расходилась в приподнятом настроении. Понурый Поник стоял, растерянно глядя по сторонам, машинально продолжая искать взглядом покупателя на свою картину. Ему не хотелось находиться здесь, но ещё больше ему не хотелось идти домой.
Всё это время, Фединг сидел на скамейке и наблюдал за происходящим. Ему было жаль этого мальчишку. Когда толпа, наконец, окончательно рассосалась, мальчик одиноко продолжал стоять на месте. Фединг подошёл поближе и решил рассмотреть картину, которая чем-то привлекла его внимание и сильно заинтересовала. Он стал внимательно рассматривать её, он пришёл в неописуемый восторг от увиденного.
– Купи-те… – жалобно просил мальчишка.
– А что ты хотел сказать, когда рисовал эту картину? – спросил Фединг.
– Ничего… купите, пожалуйста…
– Ведь ты наверно о чём-то думал? Мечтал? Или увидел нечто связанное с какими-то событиями?
Поник, непонимающе смотрел на Фединга и молчал.
– Я сам художник, и мне понравилась твоя картина. Хочешь я куплю её у тебя? Я заплачу тебе 200…
– Не надо, мне хватит и 50… и даже меньше… я хочу есть,.. я хочу рисовать, я ненавижу здесь стоять, я не умею продавать… Я ничего не умею…
Мальчик заплакал. Фединг не ожидал такого поворота событий.
– Не плачь! Мужчины не должны плакать.
Поник вытер слёзы, успокоился и ещё раз посмотрел на Фединга. Фединг достал деньги и протянул их мальчику. Но тот продолжал оставаться неподвижным, только таращил на художника свои добрые глазёнки и часто моргал длинными ресницами.
– Мне не надо… – качал он головой – мне не надо никаких денег возьмите её так… я Вам её дарю.
– Мне не нужны подарки! – строго сказал Фединг – Ты честно заработал эти деньги! Ты лучше скажи мне, как называется эта картина?
– Никак. Я её ещё никак не назвал. Я всегда рисую только то, что никто, никогда ещё не видел