Тайна подземного зверя. Геннадий Прашкевич. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Геннадий Прашкевич
Издательство: Прашкевич Геннадий Мартович
Серия:
Жанр произведения: Историческая литература
Год издания: 0
isbn:
Скачать книгу
по лыжне, а Елфимка Спиридонов, сын попов, куда грамотнее.

      Сын боярский нехорошо насупился, и Кафтанов отвел глаза.

      Так и осталось неизвестным, о чем шептались в ночи вож и сын боярский. Наверное, остались недовольными. А отряд повел Свешников. Не найдут зверя, знали, ему отвечать.

      Это утешало даже Кафтанова.

      Шли.

      Гольцы – ледяные.

      Дух спирало от высоты.

      Нескончаемой ночью, пугая, вспыхивало небо.

      Взвивались с полночи, с севера, зеленые, голубые, фиолетовые стрелы, всегда оперенные незнакомо. С безумной скоростью неслись вверх, разворачивались в лучи. От цветных стрел и лучей отпадали и гасли в полете смутные пятна, тоже разных цветов. Глядя на это, вож поднимал к небу страшное, искалеченное медведем лицо:

      – Юкагыр уотта убайер.

      То есть, шалят рожи писаные! Разжигают в ночи костры!

      Все валил на дикующих. Как бы побаивался. А все равно указывал под безумные сполохи.

      Свешников присматривался. Многое хотел понять.

      Вот вож Христофор Шохин – молчун. Часто молчит, а если говорит, то грубо. В пути дерзил даже передовщику. При этом все знали, что сын боярский Вторко Катаев, подыскивая проводника, почему-то одного за другим отверг трех опытных вожей, дождался Шохина. Среди отвергнутых оказался Илька Никулин, водивший в сендуху самого Постника Иванова – енисейского казака, распространившего русский край на реки Яну и Большую собачью. И два других вожа были опытные. А все равно сын боярский дождался Шохина.

      По слабому следу, продавленному медведем – дедом сендушным босоногим, Христофор Шохин сразу определял: сердит или так гуляет; по размашке шага указывал – торопится зверь или некуда ему спешить. Видел тайное, укрытое от человеческих глаз. Но вот странно, странно: мимо срубленной ондушки, северной лиственницы, точнее, мимо ее черного высокого пенька, торчащего из сугроба, прошел, будто ничего не увидел.

      А не увидеть нельзя. Та ондушка ссечена, ее не сломали. На косом срезе даже шапочка снега не удержалась.

      – Смотри, Христофор, – не выдержал, остановил вожа Свешников. – Ведь топором ссечена?

      Вправду дивился. О племени писаных рож известно – дики. У них ножи-палемки, топоры из камня, из реберной кости. А тут железо.

      – Мало ли…

      Дразнился вож.

      Показывал: хоть ты передовщик, веду казаков я.

      Свешников обиду проглотил. Не до обид: край чужой, дальный. Никак без одиначества нельзя. Но все равно постоял, как бы отдыхая. И внимательно следил: кто и как проходит мимо того пенька?

      Гришка Лоскут, скуластый, здоровый, ноздри вывернуты наружу, прошел, дыша, ссеченной ондушки не заметил. Торопился в голову аргиша – его очередь с Ларькой тропу топтать. За Гришкой размашисто прошел заиндевелый Ганька Питухин. За ним цыганистый Митька Михайлов, Ерило по прозвищу.

      А русобородый Федька Кафтанов, кажется, заприметил странный пенек. Даже кивнул идущему за спиной Косому, как бы с тайным значением. Рядом бежал подслеповатый Микуня, но он, если бы и захотел, ничего не заметил. Есть след лыжный,