– Я тоже потерял родителей, – сказал незнакомый голос рядом.
Я обернулась, и заметила молодого парня в черном костюме с белой рубашкой и черным галстуком поверх, его волосы были аккуратно зачесаны назад. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить его лицо, и понять, какое отношение он имеет к отцу, ко мне, к отделу.
– Я Макс, Макс Джонсон, – представился незнакомец, протягивая ладонь.
– Я недавно в отделе, – добавил он.
– Элла, – сухо ответила я, не замечая протянутой ладони. Не то чтобы мне хотелось показаться холодной стервой, просто сейчас было не время для знакомств. Уже там, на кладбище, я обдумывала план действий. И он не включал в себя время на жалость и сочувствие.
– Мне было пятнадцать, когда меня вызвали в кабинет директора посреди урока, полицейский сообщил, что мои родители погибли в автокатастрофе, – рассказывал парень, – понимаю через что ты сейчас проходишь.
Хмуриться я не переставала, мое раздражение и негодование начали возрастать. Неужели не видно, что я не слушаю? Он продолжал рассказывать, говорил о своих чувствах, о боли потери и одиночества, о том, как он мечтал, чтобы рядом был кто-то, кто понимал бы его состояние. Нет. У меня явно не было такого желания.
– Спасибо, – утомленно выдохнула я, – также приношу свои соболезнования, – может получилось слишком равнодушно, но как уж вышло. С трудом вытянув один каблук за другим из влажной земли, я развернулась и направилась к парковке.
– Благодарю! – искренне воскликнул парень и поспешил за мной. Он немного опешил, когда увидел, что я сажусь в машину начальника, остановился, как вкопанный, хлопая глазами.
– Джонсон, – строго сказал Кевин, – зайди ко мне позже.
– Да, сэр, – робко ответил Макс.
Оставив Барбару дома, мы с Кевином молча поехали в офис. Я по-хозяйски направилась в кабинет отца, и закрыв дверь сразу принялась за работу. Мне нужно искать зацепки, копать, не опуская рук. Во чтобы то ни стало!
Руки дрожали от нетерпения. У меня было преимущество. Когда-то давно, я помогла отцу создать облачное хранилище, там он тайно от всех хранил важную информацию: что-то о текущих делах, что-то из личного. Всё, что предпочитал держать в тайне. О, да, именно от Эндрю Вагнера я переняла скрытность, как что-то нормальное.
Смерть отца не могла быть случайной, он бы никогда не пошел на такой риск. Он не мог уйти зная, что после себя ничего не оставит, и ничего этим не добьется. А дело, в которое ввязался отец, было серьезным. Мафия была, есть, и будет всегда – это не новость, но ранги различаются. Мой отец посягнул на огромную мафиозную империю, пустившую свои щупальцы по всей территории США. Естественно, мечта любого агента поучаствовать в большом и громком деле. Только просто так к этой империи было не пробраться, поэтому, отец внедрился к ним.
Всю эту информацию я периодически изучала в процессе дела, это не было новостью. Но, вот, что же произошло потом? Последнее, что я читала до его смерти, было оповещение