Навык Картография повышен до восемьдесят шестого уровня!
Оставив двух Инженеров возле реактора, я вслед за Техником направился в Зал связи с Пирамидой. Там мне пришлось почти два часа наблюдать за отчаянными попытками реликта связаться хоть с кем-то из своих сородичей. Урге Пу-Пу Урге пробовал разные шифры и настройки, менял кодировку сообщений, активировал служебные команды экстренной связи, снова и снова называл по списку позывные других лабораторий, военных баз и станций. Всё без толку. Признаться, на реликта было больно смотреть, такое невыносимое отчаяние и одиночество ощущалось в его поведении. К исходу второго часа Техник уже прекрасно понимал, что его попытки связаться с сородичами обречены на неудачу, но всё равно снова и снова, словно ненормальный, повторял запросы на соединение.
Но я вовсе не бездельничал эти два часа. Урге Пу-Пу Урге переключил на меня управление системами станции, фактически назначив меня начальником древней лаборатории, и я утонул в массиве новой информации. Требовались недели, если не месяцы, чтобы досконально разобраться во всех настройках – от доступа членов команды в различные помещения, до норм выращивания искусственной еды и алгоритмов реагирования охранной программы на те или иные внешние и внутренние события. Но главное я сделал сразу: обозначил искусственному интеллекту своё главенство, а всем членам моего экипажа обеспечил неприкосновенность. Также я заявил свои права на одного из хранящихся в ангаре техники Больших охранных дронов – нужно же было мне компенсировать недавние боевые потери! Охранная система согласилась с моими доводами и выдала дрона, но только одного – больше мне не позволяло текущее положение в Пирамиде. Жаль, я с большим интересом посматривал на трёх носящихся по коридорам станции Малых охранных дронов и ещё одного Большого – сильно помятого, с двумя оторванными бронепластинами на корпусе, с отсутствующим на креплении одним из орудий. Несмотря на повреждения, этот дрон лихо накручивал витки вокруг станции и пытался угнаться за двумя моими шустрыми Малыми охранными дронами, словно играя с ними в «догонялки».
Полученный же мной Большой охранный дрон представлял из себя сплюснутый эллипсоид метров пяти диаметром. Серебристый, металлический, отполированный до зеркального блеска и… неактивный. Как пояснил вызванный для осмотра трофея белый ремонтный бот Кирсан, очень умело явно со знанием дела вскрывший обшивку и заползший внутрь «летающей тарелки», у Большого охранного дрона полностью разрядилась и требовала замены ядерная батарея. Кроме того, часть контактов за долгий срок бездействия закислились, а некоторые электронные платы и кристаллы памяти пришли в негодность и нуждались как минимум в ремонте, а зачастую даже замене. Как сразу выяснилось, запчастей к дронам на станции не было, а потому возвращение к жизни моего Большого охранного дрона откладывалось на неопределённый срок. В текущем