и народ обходил стороной. Говорят, силу свою она так и не потеряла, бабка эта. А потом история забылась, века прошли, христианство на Русь ввезли. И вот решили ме-сто таким образом обезопасить. Только поговаривают…
– Ага, – ступор первых эмоций уже отпустил, и я не-доверчиво хмыкнула. – Скажи ещё, что бабка жива.
– Это не я говорю. Только силу она свою в солнечное затмение показывает. Вон, церковь уже не раз то горела, то колокола сами звонить начинали. Все говорят.
Антон, что-то вспомнив, снял с плеча рюкзак и достал из него толстую тетрадь.
С видом победителя он показал мне страницу, на ко-торой был изображён круг, видимо, земной шар, непо-нятные вычисления, написанные рукой мальчишки. Я ничего не поняла и пожала плечами.
– Солнечное затмение будет послезавтра. Ровно три минуты.
– Какое совпадение, – я засмеялась, – как раз в мой пятнадцатый день рождения.
Антон смотрел на меня так, будто увидел ту самую бабку из своих бредовых легенд. Он поправил очки.
– Серьёзно? У тебя послезавтра день рождения?
– Угу, – я засунула руки в карманы джинсов. – Це-лых пятнадцать лет коту под хвост. Боюсь, и следующие пятнадцать окажутся не продуктивнее.
– Нельзя быть такой категоричной. Ты после девято-го куда? В технарь или дальше?
Антон задел больную мозоль и причину вечных ссор в нашей семье. Я прямо увидела, как мама закатила глаза и читает лекции о хлебе насущном, а отчим молча, но от-водя от меня глаза, пьёт чай и время от времени кивает в знак согласия. Про моё увлечение рисованием и мечты стать дизайнером слышать дома никто не хотел.
«Нравится, рисуй на здоровье, – мама поднимала руки вверх, – но это самодеятельность, детские увлече-ния, не профессия».
– Понятия не имею, – вслух ответила я однокласс-нику. – Но мне кажется или я уже знаю, куда ты будешь поступать?
– К сожалению, – он вновь поправил очки, – в этом вопросе мои убеждения идут в разрез родительскими представлениями о моем будущем.
Я похлопала Антона по плечу.
– Да ты просто мой сиамский близнец. Только при ро-ждении мне досталась красота, а тебе занудство.
– Скромность, я так понимаю, тебе не выдали?
– Не-а, – подмигнула я и пошла вперёд, к зданию старой церкви.
– А почему двери закрыты? – спросила я на ходу. – У нас в городе церковь только на ночь закрывали.
– Так она недействующая. Говорю ж, горела не раз. Не любят это место. Реставрируют даже с опаской. Туда лучше не соваться.
Меня уже захватило любопытство.
– Ты куда? – немного испуганно спросил Антон, видя, что я не останавливалась.
Ну нравится мне всё, что связано с фобиями. Любые запреты. Вот сказал Антоха, что в церковь лучше не хо-дить, значит, туда точно нужно попасть.
– Вика, – он догнал