Юлия Владимировна какое-то время растерянно смотрела на подвальную дверь, из-за которой доносились громкие крики и возгласы. Она медленно подошла к подвалу и решительно переступила его порог.
Ее глаза еще не привыкли к тусклому свету темного помещения, но подсознание тут же вернуло ее на много лет назад в родной Алапаевск, когда вот также дерзко они с подругой костерили ментов, которые рассовывали по камерам молодежь, устроившую бунт в день города из-за слабого праздничного фейерверка. Сердце подпрыгнуло и замерло в груди: «Наська, это ты? – судорожно стучало в виске. – Как же так?» Она была готова поспорить, что узнает этот голос из тысячи других. А тем временем ктото, находящийся за решеткой подвальной камеры, буквально рвал и метал, грозя стереть всех с лица земли и разобрать этот гадюшник по кирпичику.
Как раненый зверь, молодая женщина металась по камере и покрывала всех такой ненормативной лексикой, что у всех присутствующих сворачивались уши трубочкой. А люди тут собрались бывалые. Двое дежурных, двое оперов и двое офицеров ИВС, видавших и слышавших в своей жизни больше чем предостаточно, сегодня покрывались густой краской, и на фоне словарного запаса задержанной выглядели молокососами.
– Настя! – громко крикнула Юлия Владимировна и тут же густо покраснела от отпущенных в ее адрес нелестных словечек.
Ведро воды, принесенное дежурным, звонко шлепнулось, окатив дикарку. Пользуясь временным затишьем, все вышли из подвала.
– Пусть посидит, остынет, – устало проворчал дежурный, вытирая мокрый пот со лба.
– Что случилось? – строго спросила следователь, обращаясь ко всем присутствующим, едва вся их честная компания оказалась по другую сторону подвальной двери.
– Абрамов с Петренко притащили, – еще задыхаясь, ответил второй дежурный. – Говорят, в парке бушевала, всех посетителей разогнала.
– Немудрено, – хмыкнул опер, приводя себя в порядок. – И где она таких словечек нахваталась?
– Как они ее дотащили? – задумчиво поинтересовалась следователь.
– Наряд вызывали.
– И откуда у нее столько силищи, баба ведь все-таки? – недоумевал дежурный.
– Почему в подвал посадили?
– А куда ее? – вскрикнули все в один голос. – В обезьянник или камеру? Чтоб она там погром устроила или «мокруху»?
– Да, да, – задумчиво проговорила Юлия Владимировна, – с таким-то гонором… Значит так, через десять минут задержанную ко мне в кабинет, – приказала она, собираясь покинуть обескураженную компанию.
– Может, не надо? – неуверенно сказал один из оперов, – мало ли что…Они ведь сейчас и курят, и колют всякую гадость, кто знает, чего у нее на уме. Но Юлия Владимировна уже покидала дежурную часть:
– Да,