Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него. Дэвид Куаммен

большинство людей не знает о судьбоносном сочетании обстоятельств, благодаря которым ВИЧ-1 группы M выбрался из далекого уголка африканского леса, где прятался его предок – безвредная с виду болезнь шимпанзе, – и стал частью истории человечества. Большинство людей не знает, что истинная, полная история СПИДа началась не с американских гомосексуалистов в 1981 году и не с нескольких больших африканских городов в начале 1960-х, а еще на полвека раньше, в верховьях лесной реки Санга на юго-востоке Камеруна. Еще меньше слышали о поразительных открытиях, которые буквально за несколько последних лет добавили подробностей, совершенно преобразивших эту историю. Об этих открытиях вы прочитаете позже (в главе «Шимпанзе и река»). Сейчас достаточно будет отметить, что даже если бы тема заболеваний, передавшихся от животных людям, ограничивалась только СПИДом, она все равно заслуживала бы серьезного внимания. Но, как уже упоминалось выше, эта тема намного шире: она включает в себя другие пандемии и катастрофические болезни прошлого (чума, грипп), настоящего (малярия, грипп) и будущего.

      Не стоит и говорить о том, что болезни будущего вызывают сильнейшее беспокойство и медиков, и ученых, и официальных лиц. Нет никаких причин предполагать, что СПИД останется уникальным явлением нашего времени, единственной глобальной катастрофой, вызванной странным микробом, пришедшим к нам из другого животного. Некоторые знающие и мрачные прогнозисты даже говорят, что следующая катастрофа неизбежна. (Если вы калифорнийский сейсмолог, то катастрофа для вас – это землетрясение, которое опрокинет в море Сан-Франциско, но в эпидемиологическом мире так называют смертоносную пандемию.) Будет ли она вызвана вирусом? Откуда придет следующая катастрофа – из тропического леса или с рынка на юге Китая?[11] Убьет ли вирус 30 или 40 миллионов  человек? Главной разницей между ВИЧ-1 и внезапной катастрофой может оказаться то, что ВИЧ-1 убивает жертв очень медленно, а вот большинство других новых вирусов работают быстро.

      Я использую термины «новый» (emerging) и «появление» (emergence), словно они уже широко распространены, – может быть, это так и есть. По крайней мере, среди экспертов это в самом деле так. CDC даже выпускает ежемесячный журнал Emerging Infectious Diseases, посвященный этой теме. Но вот четкое определение слова «появление» (emergence) может все же быть полезным. В научной литературе их есть несколько. Я предпочитаю следующее: новое заболевание (emerging disease) – это «инфекционное заболевание, заболеваемость которым возрастает после первого появления в новой популяции носителей». Ключевые слова здесь, конечно, «инфекционное», «возрастает» и «новые носители». Возрождающееся заболевание (re-emerging disease) – это болезнь, «заболеваемость которой возрастает в уже существующей популяции носителей в результате долгосрочных изменений в эпидемиологических условиях». Возрождение туберкулеза становится серьезной проблемой, особенно в Африке, потому что туберкулезная бактерия использует новую возможность: заражает больных СПИДом, иммунная система которых не работает.