Аглая опустила корзину на землю и помассировала правое предплечье. Вроде и ноша не больно тяжелая – всего-то банка сливок, кружок сыра да литровая бутыль родниковой воды – а руку оттягивает… Зато накрутит Климу полморозилки мороженого: и клубничного, и ванильного! Домашнее молоко и яйца можно купить в поселке, но таких сливок, как на хуторе, больше ни у кого в округе не найдешь: сладкие, густые, взбиваются в два счета!.. Может, Бонифация приучить корзину носить? Сенбернаров ведь для того и вывели, чтобы тяжести по горным тропам таскали, какая разница, в Альпах или в Татрах? А у нее пес лодырь каких мало, целыми днями только и делает, что на крыльце дрыхнет; раньше хоть за бабочками гонялся да на соседских кошек гавкал, а теперь вырос, не к лицу, видите ли, щенячьи радости…
Кстати, а где пес-то? Что-то давненько его не видно и не слышно!
– Боня! Боня, ко мне! – крикнула Аглая как можно резче, от натуги аж в горле запершило. – Ко мне!
Клим предупреждал: если она будет отдавать команды своим всегдашним мечтательным голоском, пес ни за какие коврижки не станет их выполнять и вырастет оболтусом. Оболтус размером с медведя в доме был ни к чему, поэтому собаку Аглая воспитывала строже, чем когда-то сына. Сын вырос хорошим человеком. И Бонифаций станет хорошим псом. Просто он еще почти щенок, любопытный и легкомысленный…
– Боня! – нетерпеливо позвала она еще раз, и несколько секунд спустя слева от тропы затрещали сучья, заколыхались кусты, и лохматое чудище явилось перед хозяйкой, неистово виляя хвостом и умильно улыбаясь. – Где тебя носит, Боня? Вот приедет завтра Клим, расскажу, что ты меня одну в глухой чаще бросил. Тоже мне, сторож!
Из всей тирады пес, очевидно, понял только про Клима и радостно загавкал. Гулкое горное эхо тотчас преобразило дружелюбный лай в завывание собаки Баскервилей.
– Ладно, пойдем, – Аглая взяла корзинку в левую руку. – Только больше не убегай, скоро будем дома.
Псу не позволялось бегать без поводка по улицам деревни. Селяне Бонифация знали и любили, многие и сами держали крупных овчарок местной породы, но туристы могли напугаться.
Они пошли дальше. Пес трусил впереди, мягко ступая большими мохнатыми лапами, Аглая бодро шагала следом: подол летнего сарафана так и вился вокруг щиколоток, цепляясь за ремешки сандалий. Дорога от деревни до хутора была шириной чуть более двух метров, вполне достаточно, чтобы машина проехала. Не любая машина, конечно, только внедорожник. Зимой, когда наносило сугробы выше колена, хуторяне чистили дорогу трактором. Зато летом ходить по тенистому шляху легко и приятно… И все же хорошо, что она не поддалась уговорам Ханны и не осталась на чай: в горах даже в июне быстро темнеет, достаточно солнцу зайти за гряду. И сразу становится неуютно.