Мои токсичные коллеги. Как пережить abuse на работе?. Михаил Чернявский

из-за того, что он кому-то уступает «по доброй воле» или перестает уступать, сделав ранее одну или несколько уступок. Многие считают, что лучше позволить попрать свои права и взвалить на плечи груз дополнительных обязанностей, чем попробовать отстоять свою, надо сказать, весьма скромную позицию. Мне кажется, подобная мысль укоренилась в сознании большинства, но не берусь утверждать это категорично. При прочих равных условиях большинство работников корпоративного мира скорее согласятся взять на себя дополнительную задачу для выполнения в личное время («отказ отстоять свое право на отдых и согласие расширить поле обязанностей»), чем откажутся выполнять обычную работу в рабочее время («отказ от прямой обязанности и расширение поля прав»). Можно привести разные примеры в пользу этой или противоположной точки зрения; здесь, конечно, важен контекст, но общая тенденция понятна.

      Парадокс заключается в том, что человек, даже не защищающий свои права, а просто напоминающий противной стороне об их существовании, считается ею конфликтным. Противная сторона может осуществлять в отношении этого человека любые действия: оскорбляющие его достоинство, уничижительные и даже противоправные, – но как только в ответ на подобные действия он попытается напомнить о своих правах – его посчитают агрессором. Как будто никаких действий и не было, а первый шаг, с которого начался конфликт, был сделан именно им, а не его противником.

      Я попал в ситуацию противостояния и был вынужден отстаивать свои права. Я хотел этого не делать, но не смог – из-за страха, особенностей своего характера и обязательств перед семьей. Моим противником стала транснациональная корпорация с безупречной деловой репутацией, представляемая отдельными людьми с репутацией совсем иного уровня. Мне угрожали, объявляли бойкот, перекрывали все положенные средства коммуникации и ставили заведомо невыполнимые задачи. Меня оскорбляли и изолировали в отдельном помещении. На меня клеветали, мое имя пытались очернить. Все эти действия подточили мой внутренний стержень, повлияли на здоровье и психику. Какие-то действия уже нанесли мне вред, какие-то еще аукнутся в будущем. Я не хочу об этом думать, потому что мое решение было принято довольно давно, и оно неизменно. Я свое отбоялся, и мне уже больше не страшно. И я счастлив, что моя линия поведения и защиты, тактика переговоров и терпение, которое подпитывалось близкими людьми, привели к планируемому результату: я победил.

      Теперь я хочу, чтобы все произошедшее со мной не превратилось в абстрактное воспоминание, дымка от которого периодически заволакивает мои мысли, придавая им конформистский импульс. Я хочу, как умел это раньше, мыслить прицельно и четко. И я собираюсь упорядочить все детали произошедшего и изложить свою историю точно так, как она произошла в реальной жизни (мои недавние противники уже пытались и еще могут попытаться представить ее в карикатурном виде). Для этого мне потребуется постоянно вспоминать и анализировать свой опыт, а это, мягко говоря,