Каждый раз, когда мужчина видел свою дочь находясь в трезвом состоянии, он натянуто улыбался. Даже когда она вела себя как его маленькая Эбигейл, чистое и милое создание, Энтони всегда помнил о том, что она больна. Долгое время он сам не мог понять, что происходит с ним, но потом осознал, что боится, боится собственную дочь, свою кровь и плоть.
Одним зимним утром, когда на улице не было ни души, было темно и тихо, Энтони собрал некоторые вещи, оставил записку для своей семьи и ушел.
«Прости меня, Мэри, но я не могу… Прошу, не держи на меня зла. Надеюсь, что когда-нибудь Эбигейл поймет меня и простит. Я больше не хочу отравлять вам жизнь. Прощай. Э.»
Прочитав эти слова, Мэри не проронила ни слова. Она смяла записку и выбросила в мусорное ведро. Эбигейл она ничего не сказала. Мэри боялась, что эта весть вызовет у ее дочери бурную реакцию. Она могла быть совершенно непредсказуемой, так что рисковать Мэри не могла.
Это случилось, когда Эбигейл была подростком, и к всеобщему удивлению вела себя так, будто и не заметила долгого отсутствия своего любимого отца. Она даже не спрашивала, где он и когда вернется. Так продолжалось до того дня, когда Эбигейл пошла учиться в выпускной класс.
– А где папа? – с безразличным взглядом сказала она.
– Это уже не важно, родная. Он не вернется.
В ответ – тишина, а в глазах пустота. В ту минуту Мэри не поняла, зачем ее дочь спустя несколько лет задала этот болезненный вопрос, ведь сама Мэри не имела ни малейшего понятия, где находится Энтони. Ведь его родители давно умерли, братьев и сестер у него не было, а друзей совсем не осталось. Где он? Жив ли? Эти вопросы были стерты из мыслей матери и дочери. Они старались жить дальше, как могли, справлялись с невзгодами, переживали радости и горе вместе.
– Мама, я хотела бы немного прогуляться, – сказала Эбигейл, натягивая ботинки.
– Хорошо, только будь осторожна.
– Да, ладно тебе, мам. Мне скоро восемнадцать, я уже не маленькая, – насупив брови, ответила Эби.
Погода в тот субботний день выдалась приятной: ярко светило солнце, а летний ветер обдувал кроны деревьев. Людей было немного, и Эбигейл решилась ненадолго выйти из дома, подышать свежим воздухом, послушать пение птиц и ощутить на своей белой коже дуновение легкого ветра.
Ей надоело постоянно прозябать в доме и заниматься привычными делами. Уроки, игра на фортепиано, и другие занятия стали казаться ей неинтересными и скучными. Девушка чувствовала себя отчужденной от внешнего мира. Ведь представление о нем она брала в книгах, фильмах, и из новостей, что показывали по телевизору. Она переключала каналы, один за другим, сидя на стареньком диванчике. Эбигейл была сторонним наблюдателем, который всегда хотел выйти за порог своего