Образ Алана, который я нарисовал для вас жирными мазками, монументом врезался в мою память после всего случившегося, но реальное восприятие Алана не всегда было таким однородным, так, видимо, происходит со всеми людьми, на которых мы фокусируем своё душевное внимание: они превращаются из сгустков материи в сферы, хранящие в себе иллюстрации впечатлений, которые вызывает в нас человек. Впечатления переплетаются по законам нашего, но не его мышления, и так в нашей душе рождается эквивалент человека, который является посредником для общения с реальным Аланом. И этот посредник хранит наши реальные ощущения – он и есть ощущение, с которым мы вновь и вновь воспринимаем привычное лицо и поведение. Детали стираются, мы забываем элементы лица, одежды и поведения, но ощущение более стабильно: оно всегда хранит свою историю; поэтому при встрече на улице старого знакомого, которого мы не узнали, душа в виде впечатления ещё раньше, чем мы вспомним, передаст нам наше отношение к этому человеку и сфокусирует память по направлению к реальному контексту, не где мы встретили человека, а где у нас появилось это ощущение к нему. И мы вдруг вспомним, почему он нам неприятен. Напротив, материальная жизнь человека разделяет его для нас на множество личностей, которые обитают в разных пространствах и принадлежат разным отрезкам времени – они есть сборник фактов, персонажи книги, где автор решил поместить в сознание сумасшедшего множество выдуманных людей, с которыми он якобы общается, но на деле они оказываются одним ощущением отрицания собственных ощущений, отчего люди рациональные так часто впадают в безумие, создавая внутри себя многоликого монстра. Если мы сопоставим всех Аланов с каждым отдельным контекстом, пытаясь отвязаться от своих ощущений, то мы увидим совершенно разных – нет, не людей – существ, которые, словно в ускоренном времени, рождаются и тут же умирают, разлагаются прямо на наших глазах, потому что каждое новое впечатление отбирает у нас характерные черты этого существа, – лишь искусственным усилием (то есть усилием грубого сознания) мы соединяем разных людей в одну личность. Чтобы в разных Аланах узнать одного, не прибегая к нашим ощущениям, мы должны будем провести детективное расследование по сопоставлению разных черт лица, проявляемых в каждое мгновение, и мы не сможем с уверенностью сказать, что мы обнаружили именно того Алана, а не его близнеца или клона – или не нашу иллюзию. И тем более мы не сможем сказать в будущем, что перед нами Алан. Ощущение человека гораздо важнее самого человека, и эволюция Алана происходит во всех людях, которые его знают, и каждый отдельный человек из множества кусочков, разбросанных в пространстве-времени Алана, бесконечно рисует его портрет. Пресловутое искусство «реализма» заставляет нас изучать людей так, как будто мы смотрим на их «объективный» портрет, но более тонкое