Потом кто-то тронул ее за плечо. Над ней склонилась Лучинка:
– Ступай, госпожа в ту избу зовет.
В ту избу – это значит, в хозяйскую. Быстро умывшись и одевшись, Витяна дала служанкам замотать и заколоть на ней покрывало, накинула кожух на белке – новый ей обещали, но еще не приготовили, – и перебежала в большую избу. За пазухой у Витяны лежал завернутый в платок красный шерстяной плетежок – ее рукоделие с трех ночей в бане.
Снаружи было еще совсем темно, однако утро наступило. Шел крупный снег, покрывая свежие отпечатки ног. Ворота стояли открытыми, отроки переносили на плечах из клети какие-то мешки, тиун отдавал распоряжения.
В большой избе уже все встали, две служанки собирали завтрак, на столе теснились блюда, горшки и миски.
– А вот и жена твоя! – Радонега кивнула Свену. – Вставай!
– Будь жива! – Свен шагнул навстречу Витяне и улыбнулся.
– Будь жив, господин! – шепнула она и вопросительно взглянула на Радонегу.
Та сделала сыну какой-то знак. Свен, сдерживая ухмылку – дело-то важное! – расстегнул узкий кожаный пояс с литой бронзовой пряжкой и задрал подол сорочки, так что стал виден верхний край портов, где гашник. Радонега показала Витяне: приступай.
Слегка дрожащими руками Витяна вынула из-за пазухи плетежок, развернула, опоясала им Свена, едва сумев обхватить его стан, и зашептала себе под нос, как учили:
– Огораживаю я мужа моего, Свенельда, Альмундова сына, оградой крепкой от земли до неба, с закатной стороны на подвосточную…
Иногда она сбивалась, останавливалась, вспоминая, что там дальше, но никто в избе не шевелился; даже дыхание все затаили, невольно вслушиваясь в шепот и не разбирая ни слова.
Добравшись до черного медведя, Витислава ему почти обрадовалась, как знакомому. В темные леса… в глухие болота… слово мое крепко, вовек нерушимо… Все!
Завязав плетежок на три узла, Витяна попятилась, Свен опустил подол сорочки и снова подпоясался верхним поясом. А тот, заговоренный, он теперь не снимет до самого возвращения домой, даже мыться будет с ним.
– Ну вот! – сказал Годред. – Теперь если кто скажет, что от твоей жены нет пользы…
– Я ему в морду дам! – перебил Свен, обернувшись к нему. – Отвешу хорошего такого, запоминающегося леща! Она – внучка князей и правнучка богов, как и мы. У нее тоже есть княжеская удача. И то, что она – моя, увеличивает мою удачу. Сказать, что от этого нет пользы, может только недоумок.
– Будь она еще немного поменьше, ты мог бы посадить