В Киев немцы вошли 19 сентября. В плен попали более 600 тысяч бойцов и командиров, три с лишним тысячи орудий, более 800 танков. При попытке выйти из окружения была разгромлена в роще Шумейково, в 12 километрах от Лохвиц, колонна штаба фронта, погибли командующий фронтом Кирпонос, начальник штаба генерал Тупиков, член Военного совета Бурмистенко.
Из окружения вышел будущий маршал Советского Союза, а тогда командующий 15-м стрелковым корпусом генерал-майор артиллерии Кирилл Семенович Москаленко. «Он был очень злобно настроен в отношении своих же украинцев, ругал их, что все они предатели, что всех их надо выслать в Сибирь, – вспоминал Хрущев. – Мне, конечно, неприятно было слушать, как он говорит несуразные вещи о народе, о целой нации в результате пережитого им потрясения. Народ не может быть предателем.
И я спросил его:
– А как же тогда поступить с вами? Вы, по-моему, тоже украинец? Ваша фамилия – Москаленко?
– Да, я украинец, из Гришино.
– Я-то знаю Гришино, это в Донбассе.
– Я совсем не такой.
– А какой же вы? Ты же Москаленко, тоже украинец. Вы неправильно думаете и неправильно говорите.
Тогда я первый раз в жизни увидел разъяренного Тимошенко. Они, видимо, хорошо знали друг друга.
Тимошенко обрушился на Москаленко и довольно грубо обошелся с ним:
– Что же ты ругаешь украинцев? Что они, предатели? Что они, против Красной армии? Что они, плохо с тобой поступили?
Москаленко, ругая их, приводил такой довод: он спрятался в коровнике. Пришла крестьянка-колхозница, заметила его и выгнала из сарая, не дала укрыться.
Тимошенко реагировал очень остро:
– Да, она правильно сделала. Ведь если бы ты залез в коровник в генеральских штанах и в генеральском мундире… А ты туда каким-то оборванцем залез. Она разве думала, что в ее коровнике прячется генерал Красной армии? Она думала, что залез какой-то воришка».
После гибели М. П. Кирпоноса войска Юго-Западного фронта, вернее, то, что от них осталось, 30 сентября возглавил С. К. Тимошенко. Фактически фронт приходилось формировать заново. Штаб Тимошенко разместился в большом деревянном доме. Там его нашел заместитель военного прокурора диввоенюрист Николай Порфильевич Афанасьев. Сам маршал вместе с Хрущевым расположились на втором этаже. Посредине стоял большой стол, на котором накрыт ужин, у стены – другой стол с картами.
– А, прокуратура уже здесь, – сказал Семен Константинович. – Садись, ужинать будем. Что, судить нас приехал за то, что вместо Берлина мы здесь, как в берлоге медведи, сидим?
Он налил прокурору водки. Афанасьев отказался, сославшись на язву желудка.
Тимошенко не поверил:
– Как хочешь. Знаю я этих юристов. Пьете не меньше других, но втихую.
Тимошенко объяснил, что ситуация тяжелая:
– Некоторые