Понемногу любопытство взяло верх, лоринка позволила Рейне уговорить себя покинуть комнату. Девушка водила Жанну на кухню, где смешливая пышная женщина назвалась Варварой и, ломая слова, расспрашивала о том, нравится ли ее стряпня.
На кузнице широкоплечий великан подковывал лошадь. Жанне позволили угостить животных сахаром. Девушка осмелела настолько, что выхватила у помощника кузнеца, тощего юноши, щетку, и принялась чистить бока белоснежной кобылице.
За этим занятием ее и застал князь Гевальт.
Фауст появлялся с закатом, уходил в середине ночи. Он говорил, что день и солнце – не опасны для его расы. Однако, подобно людям, верийцы лучше чувствовали себя в свое время суток.
Солнечные лучи обесцветили чарующую красоту верийца, превратив его в бледный набросок: светлая кожа стала пугающе-алебастровой, зрачок превратился в тонкую нить, глаза – в золотую бездну.
Жанна испуганно вздрогнула, столкнувшись с его взглядом, и спряталась за лошадь.
– Я хотел показать тебе библиотеку.
Голос у хозяина замка был приятным и бархатным, но сейчас совсем не вязался с его внешностью. Одновременно отталкивающий и по-своему красивый.
– Да, разумеется. – Жанна не поднимала глаз от лошадиной шкуры, боясь снова увидеть это чудовище.
Наконец, она пересилила себя, не желая проявить невежливость.
К счастью солнечный диск уже ушел за горизонт, перед Жанной снова стоял высокий мужчина с точеными чертами лица.
Князю нравилось ее живое, искреннее любопытство ко всему новому. Она заставляла Фауста читать ей вслух, а затем попросила обучить веалору, – языку верийцев, чтобы читать самой и общаться с другими обитателями замка.
Ждать и проявлять терпение Жанна не умела, а потому, следующие несколько часов старательно выводила замысловатые буквы, произносила непривычные и резкие звуки.
– У тебя получается довольно хорошо. – Отметил Фауст.
Желание получить что-то сиюминутно, не откладывая, было присуще лоринке. Она не была капризна, но упряма и настойчива.
И он всегда с интересом слушал ее рассказы о доме. О людях, о традициях и обычаях, о законах и взаимоотношениях государств между собой. Казалось, ему нравилось, что Жанна знала так много. Большинство женщин Оринберга пренебрегало книгами, если только это не любовный роман.
"Книги – для мужчин" – Твердил отец. А Луи приносил ей географические атласы, описания путешественников и красивые альбомы с грифельными рисунками художников. Он покупал все это в разных городах и странах, куда забрасывала его служба в доблестных войсках его величества. И всегда, в каждом городе, Луи находил школы живописи, выкупал рисунки учеников, а если хватало денег – настоящих мастеров. Он знал: сестра любит живопись и очень надеется поступить в Женскую академию при монастыре святой Натальи.
У этой маленькой смертной на