‒ Я все оплачу… Послушайте, я неспециально… Я оплачу!
Временно забылись преследователи, хотя напомнили о себе быстро. Визг шин за спиной, свет фар, хлопнувшие дверцы.
‒ Эй, мужики, это наша баба.
Я не была их!
‒ Ущерб мы возместим. Сколько?
Лысый охранник «Газима» достал из кармана бумажник, я же ужаснулась тому, сколько денег придется отдать за поврежденную машину. Дорогую машину. Несколько тысяч? Меня за эти деньги узкоглазый сначала будет иметь сам, после отдаст «шестеркам».
И потому, дрожа всем телом, прижимая к лицу ладони, я стояла ‒ как баран, которого собираются забить. Только эти или другие? Кругом враги. Страшный сценарий продолжится очень скоро, как только сумма будет названа, как только она будет выплачена. Сквозь неплотно сжатые пальцы мне было видно, что денег в кошельке у охранника достаточно – в моем никогда не было так много.
За моей спиной кто-то переступил. А после раздался голос:
‒ Кажется, эту даму я сегодня уже видел…
Знакомый голос. Совсем чуть-чуть. Память дернулась, как безумная птичка. Где я его слышала? И не вспомнила бы, если бы не обернулась, не встретилась глазами с тем, с кем ехала сегодня в лифте. Мужиком с серыми глазами, тем самым, который коснулся пальцем моей спины. И да, он снова смотрел на вырез на блузке, он его узнал.
Теперь и я узнала их обоих ‒ парней из «ТриЭс»: одного светлее, другого темнее. Наемников.
И зашептала вдруг, как сумасшедшая, надеясь на чудо:
‒ Пожалуйста, помогите… Помогите… Они будут меня принуждать…
‒ Мужики, сколько? – нетерпеливо рыкнул бородатый.
‒ Я все оплачу, ‒ шептала я сбивчиво, ‒ я… только не оставляйте…
‒ Ну, сколько ждать ответа? Она – наша.
И я истово замотала головой.
Наверное, это был подсознательный жест – я выбрала сторону. Бросилась вперед, прижалась вдруг спиной к «ТриЭсовцам». Они сильные, у них должно быть оружие, ребята из этого отдела никогда не ходят «голыми».
‒ Ну, долго стоять буду? – разозлился слуга «Газима».
‒ Девушка выбрала нас, ‒ вдруг проговорил темноволосый справа от меня.
‒ Выбрала она их, ‒ усмехнулся рыжий медведь, подельник лысого. Усмехнулся недобро, положил руку на ножны. – Она вам никто. Стоит ли?
Никто меня не тянул за язык, но я вдруг выкрикнула звонким голосом:
‒ Я им «кто»! Я их Третья!
Секундная пауза. Такая происходит, когда замирает время, когда вдруг рокируются фишки на игровом поле, когда меняется расклад сил и тактика. Понятно же, что это неправда, что моя «шутка» ‒ ложь во спасение, но «мои парни» вдруг синхронно сделали шаг вперед, спрятав меня за своими спинами. Сомкнули щит.
‒ Слышал, мужик? – светлый усмехнулся. – Это уже не ваша девчонка. Это «наша».
‒ Слышь, не тупи, ‒ взревел лысый, ‒ нам велено ее привести… Салим…
«Вот, значит,