Вспышка! Раскатистая стрельба вновь нарушила тишину. Справа, буквально в нескольких десятках метрах завязался бой. Со стороны оборонявшихся прозвучали первые выстрелы, но мессир никак не мог определить, куда ведётся огонь. Короткие вспышки выхватывали из мрака сгустившейся темноты фрагменты окружающей обстановки, но толку от быстрых изменений степени освещённости было мало. Зрение не успевало привыкнуть к темноте и вновь перестраивалось к яркой, но мгновенной вспышке, слепя, не давая разглядеть, что происходит буквально в нескольких метрах.
– Куда стреляют, кто напал? – пригнувшись к земле, ни к кому не обращаясь, произнёс мессир, а вокруг царил хаос ночного боя. Со всех сторон грохотала стрельба, слышались короткие, но взаимно исключающие команды, предсмертные вскрики и вопли раненных о помощи. Брат-куратор куда-то подевался и мессир остался один.
«Что происходит? Где враг? Кто напал? Почему вовремя не предупредили?» – мысли мессира путались от множества вопросов, но сориентироваться в обстановке для принятия управленческого решения у него не хватало информации. Он не боец и боевой транс не его конёк. Он – командир, но именно сейчас мессир пожалел, что не достиг уровня великого бойца. Его стезя – управлять, беря на себя ответственность, принимать стратегические решения, анализировать большой объём информации, выуживая из огромного числа зафиксированных, подтверждённых фактов закономерность и делать выводы, находя единственно верное решение. Но сейчас от его опыта, знаний, ничего не зависело.
«Забыл, что в тылу врага! Радовался, что удалось скрыться перед носом наступающей армии! Радовался, что оторвались от преследования! Что шли, не привлекая внимания… расслабился!!! Положился на гвардейца… Это моя вина! Это я понадеялся на дар познавшего смерть. Сколько я слышал невероятных, героических эпизодов о прошедшей войне? Почему поверил? Почему не удосужился критически взглянуть на ситуацию?! Почему расслабился, положившись на неокрепшего юношу?! Пусть он воргэн, но он не всесильный!»– корил себя мессир, проверяя личное оружие, намереваясь продать свою жизнь как можно дороже.
Кто-то, обдав потоком ветра, смазанным силуэтом пронёсся совсем рядом и устремился в гущу боя. Мессир только и успел проводить смазанную фигуру стволом личного оружия, не успев выстрелить.
«Что за чертовщина?!» – только успел подумать мессир, как чуть вдали с новой силой разгорался бой. Звуки беспорядочной стрельбы сменились редкими, но хлёсткими звуками нехарактерными для вооружения отряда.
– Мессир! Где вы? – позвали из непроглядной черноты.
– Здесь! Брат Стринг, это ты?
– Я, – вывалившийся из темноты, прошептал куратор, – мессир, вам надо уходить. Мы прикроем, – за ним из тьмы показались ещё четверо.
– Нет! Слышите? – мессир дал знак, призывая к тишине, – там, – он указал в сторону, куда совсем недавно